Йен рядом кашлянул, и я была почти уверена, что так он скрыл смешок. Какое счастье, что он разделял мое чувство юмора.
Трипп хмуро зыркнул на меня.
— Ты можешь воспринимать хоть что-нибудь серьезно?
Я ответила ему таким же хмурым взглядом.
— А ты можешь хотя бы притвориться, что у тебя хорошие манеры, и относиться к моему гостю с уважением? С твоей гостей я обращаюсь подобающе, несмотря на то, что она любовница сатаны, — выпалила я, игнорируя притворный «ох» Пенелопы.
— Все в порядке, Эми, я уверен, брат просто защищает тебя. Я понимаю. Я брат Гвен, Йен. — Он протянул руку, которую Трипп пожал.
Пенелопа пристально смотрела на меня. Я ухмыльнулась ей, провоцируя сказать хоть слово. У меня уже много лет чесались руки дать пощечину этой злобной маленькой пи*де. К сожалению, она была слишком озабочена своим имиджем, чтобы наброситься на меня в присутствии стольких «состоятельных» персон. Она скорее насыплет мышьяк мне в «мартини», когда я отвернусь. Я взглянула на брата, чья маленькая ухоженная ручонка все еще утопала в огромной ладони Йена.
Глаза Триппа слегка выпучились от, без сомнения, твердой хватки Йена, и я ухмыльнулась в бокал.
— Вы нас извините, мне необходимо кое с кем поговорить. — Я неопределенно махнула рукой в другой конец комнаты и схватила Йена за руку.
— Уже веселишься? — сухо спросила я.
Йен усмехнулся.
— Я знаю некоторых закаленных в боях солдат, которые предпочли бы оказаться в перестрелке, чем в этой ситуации, — поддразнил он.
— Ты еще ничего не видел, солдатик.
***
Два часа, четыре «мартини» и несколько несущественных канапе спустя я чувствовала приятное опьянение. А также довольно сильное возбуждение. Как будто почти хотела наброситься на Йена и умолять его взять меня на глазах у взбудораженной публики.
Мы с Йеном веселились весь вечер, пытаясь рискованными разговорами стянуть маски с присутствующих. Я с трудом могла сосредоточиться на беседе, которую в настоящий момент вела с каким-то инвестиционным банкиром. Нет, подождите. Даже если бы я не боролась с грязными мыслишками о сексуальном, но запретном мужчине, я бы умирала со скуки от этого разговора.
— При нынешнем состоянии экономики большинство изо всех сил пытается получить прибыль. Только не я. Все сводится к инстинкту.
Я сдержала фырканье. Скорее, все сводилось к папиной чековой книжке.
— К слову об инстинкте, уверен, я должен пригласить тебя на ужин завтра вечером. В один очень милый итальянский ресторанчик, к тому же, мы могли бы улететь на моем самолете в страну вин. — Его ладонь скользнула вниз по моей руке, и я с безразличием посмотрела на его наманикюренные ногти. Он — словно клон любого здешнего парня. Деньги, приятная внешность, высокомерие и уверенность в том, что женская раса должна пасть к их ногам.
Фу.
— А я прислушаюсь к своему инстинкту и отвечу решительным «нет», — сообщила я.
Банкир остался невозмутим, высокомерие мешало ему понять тот факт, что кто-то ему отказал.
— Никто не может сказать «нет» Италии, — настаивал он.
— Поверь мне, я говорю «нет» не Италии.
— Ой, да брось, — настаивал он, и я начала серьезно раздражаться.
— Полагаю, леди сказала «нет», приятель, — раздался глубокий голос позади меня.
Мозолистые ладони нежно коснулись моих рук и меня оттащили подальше от банкира.
Он взглянул на Йена и, быстро сделав неверный вывод, уже открыл рот, чтобы, без сомнения, выплюнуть что-нибудь высокомерное, прежде чем попытаться заманить меня описанием своего портфеля акций.
К счастью, те же мозолистые ладони, переместившись на мою обнаженную спину, направили меня прочь. Я пыталась игнорировать учащенное сердцебиение, его обжигающее прикосновение, лужу желания, разливающуюся между моих ног, но не смогла.
— Как бы я ни веселился сегодня, наблюдая, как ты сияешь среди этих идиотов, как гребаная сверхновая, мне кажется, пришла пора отвезти тебя домой. — Губы Йена коснулись моего уха, когда он направил нас к выходу.
От этого предложения у меня перехватило дыхание. Он имел в виду то, что я думаю? Было ли «отвезти тебя домой» кодом для секса, или он просто имел в виду сопроводить меня обратно в квартиру, которую я делила с его сестрой? Ох, мои способности заклинательницы мужчин покинули здание, и я, казалось, превратилась в неуклюжую девочку-подростка, неспособную говорить.
— Боец! Только не говори, что ты так скоро сбегаешь! В баре еще полно выпивки, и пожара нет — это на тебя не похоже, — донесся до меня гулкий голос, на который светские львицы с отвращением оглянулись через плечо.