Народ на улице уже начал обращать на меня внимание, но я не хотела, чтобы кто-то попал под потенциальный перекрестный огонь. Я рванула в направлении полицейского участка, адреналин частично заглушил алкоголь в моем организме. Но не до конца. Я все еще немного покачивалась, но мне удалось устоять на ногах. Я слышала взволнованные крики людей, но игнорировала их, заставляя ноги двигаться быстрее, когда перебегала улицу.
Я начала чувствовать себя окрыленной и довольной своим побегом без необходимости, чтобы меня спасали. Я сильная, независимая женщина, которой не нужен мужчина, чтобы спасти ее от похищения. С этой мыслью меня повалили на землю. Я почувствовала тупую боль от удара, но, к счастью, алкоголь ее смягчил.
— Глупо, Рыжая, — прошипел голос мне в ухо.
И тут все погрузилось во мрак.
***
Я медленно приходила в себя с сильной головной болью и болью во всем теле. Несколько мгновений я держала глаза закрытыми, пытаясь вновь погрузиться в сон, чтобы избавиться от вселенского похмелья. К сожалению, я была обречена страдать в сознании. Здорово. Приоткрыв глаза, я намеревалась потянуться к тумбочке за водой, но резко остановилась.
Роскошный потолок был совсем не таким, как в моем заурядном отеле. Я оглядела шикарное постельное белье, понимая, что нахожусь в незнакомом месте. А еще я поняла, что мои руки подняты над головой и прикованы наручниками к богато украшенному изголовью кровати. Без понятия, почему я не заметила это первым делом. Похмелье творило со мной странные вещи. Говоря о странностях, с каким же парнем я умудрилась вчера уйти домой?
Я напрягла мозги и попыталась восстановить воспоминания, игнорируя тошнотворное чувство от того, что переспала с незнакомцем. У меня никого не было после... него. Неприятное чувство быстро сменилось страхом, когда на меня нахлынули недавние события. Я столкнулась с чем-то похлеще сюжета фильма «Гадкий Койот», скорее, угодив в гребаный переплет «вопрос жизни или смерти». К горлу покатил ужас, и я начала дергать наручники, пытаясь снять их с перекладины.
— Она очнулась, — возвестил голос, и от неожиданности я подпрыгнула.
Из глубины комнаты вышел мужчина и встал надо мной, прижимая телефон к уху и хмурясь. Его голубые глаза показались мне знакомыми.
— Понял. — Он закончил разговор и холодно посмотрел на меня.
Я сглотнула, проталкивая комок страха.
— Что тебе от меня нужно? — потребовала я, встретившись с ним взглядом. Я гордилась тем, что в моем голосе не слышалось дрожи.
Он подошел ближе к кровати и склонился надо мной. Я не смогла скрыть содрогания в ожидании удара. Но ожидаемая боль так и не пришла, вместо этого мои руки освободили от наручников. Я потерла запястья, глядя на оставшиеся ярко-красные рубцы.
— Вставай, — скомандовал Голубоглазый.
Уставившись на него, я вскарабкалась повыше и перебралась на противоположную сторону гигантской кровати, благодарная за барьер между нами. Иллюзорная безопасность, но я цеплялась за нее.
— Что тебе от меня нужно? — повторила я, обводя взглядом со вкусом обставленную комнату в поисках оружия.
Он снова проигнорировал меня и кивнул на дверь в углу комнаты.
— Ванная комната — там есть полотенца и чистая одежда. Приведи себя в порядок, оденься. У тебя двадцать минут. — Мгновение он пристально смотрел на меня, затем повернулся, чтобы уйти.
— А ну-ка стой, козлина, с чего это я должна делать то, что ты говоришь? Ты, сволочь, похитил меня, — огрызнулась я.
Голубоглазый остановился и медленно повернулся, выражение его лица не было холодным или отстраненным, как несколько мгновений назад. Оно было опасным и зловещим.
— Ты сделаешь так, как я скажу, потому что, если я вернусь сюда через двадцать минут, а ты не примешь душ и не переоденешься, я сам суну тебя в душ и одену. И могу заверить, я буду наслаждаться каждой секундой. Не могу обещать, что ты почувствуешь то же самое. Выбор за тобой, cara (прим.: cara с ит. — дорогая, милая).
От его слов, таящих в себе обещание, и улыбки садиста, у меня скрутило живот. Он снова повернулся и вышел из комнаты. Когда дверь захлопнулась, раздался щелчок, — он меня запер.
— Сука! — крикнула я в комнату.
Происходило какое-то серьезное дерьмо. Я ущипнула себя.