Влечение между нами нельзя было отрицать, как и реальность того факта, что на следующий день он уезжал. Как бы мне ни хотелось игнорировать всю ситуацию, я не могла этого сделать, зная, что он возвращается на войну, и позже пожалела бы об этом. Я не могла еще шесть месяцев быть одержимой им, пока он воевал Бог знает где. Я должна была сделать это сейчас. Той ночью я хотела прокрасться в его комнату после того, как в доме станет тихо, но он опередил меня, когда я увидела медленно открывающуюся дверь в мою спальню.
Я много чего планировала ему сказать. Объяснить, почему, после всего, что произошло, у нас ничего не получится. Сказать, что я не могу снова ему открыться. Дать ему понять, что я испытываю чувства к другому мужчине. Я заготовила речь и все такое. Но в тот момент, когда он закрыл дверь и наши взгляды встретились, все вылетело у меня из головы.
Он уезжал на следующий день. Я не знала, увижу ли его снова. Он целеустремленно шагнул ко мне и прижал меня к себе, впиваясь в мои губы.
Йен целовал нежно, не торопясь, будто наслаждался мной. Ощущение его губ, его рук на моей талии заставило меня прижаться к его твердому телу. Я вложила в поцелуй все свои эмоции до последней капли: всю любовь, которую сдерживала, весь гнев, который уже выпустила, — все. Йен повел меня к кровати, опустил на нее и накрыл своим телом.
Медленно раздел, поклоняясь каждому дюйму моего тела. Когда я лежала обнаженной, он сел и уставился на меня полным голода и желания взглядом.
— Не представляешь, как часто я представлял себе это. — Он легко провел ладонью по моему соску, и я вздрогнула. Он втянул его в рот. — Как сильно я жаждал ощутить вкус твоего соска, — прошептал он. Его рот опустился ниже. – Как часто вспоминал о том, какая ты сладкая на вкус, как было прекрасно, когда ты кончала от моего языка, — пробормотал он, прижимаясь ко мне ртом.
Его язык медленно и нежно творил волшебство у меня между ног, и я сдержала крик, когда он довел меня до оргазма.
Йен задержался там на мгновение, пристально глядя на меня. Его грубое лицо излучало нежность и бурю эмоций. В этот момент он, казалось, пришел в себя и приподнялся, чтобы раздеться, все это время не сводил с меня глаз. Избавившись от одежды, он оказался на мне сверху и погладил меня по щеке.
— Я мечтал заняться с тобой любовью. Когда спал, держал в руках винтовку, боялся, что меня изрешетит пулями, — чтобы пройти через все это, я представлял тебя, — прорычал он, входя в меня.
Я застонала, когда он медленно задвигался, занимаясь со мной любовью. Его широкие ладони обхватили мое лицо, он прижался губами к моим губам, медленно подводя к краю, чтобы я взорвалась в его объятиях. Меня касался каждый дюйм его твердого тела, и его глаза были прикованы к моим. Красивый, нежный и идеальный способ попрощаться. Чтобы положить конец всему, что было между нами. Чтобы покончить с этим.
***
На следующее утро я проснулась в объятиях Йена, испытывая противоречивые чувства. Чрезвычайную вину. Будто предала Брока. Потом я почувствовала, что предаю Йена, думая о Броке. Я не сомневалась, что сейчас он, вероятно, просыпается рядом с какой-нибудь клубной шлюхой, но то, что сделала я, было еще хуже. У меня с Йеном существовала эмоциональная связь. Я его любила. А он любил меня. Хотел нашего совместного будущего. Обязательств. Только вот я этого больше не хотела.
И не хотела этого с Броком. Не сейчас. Между нами все было слишком непостоянно. Я любила Йена. Прошлая ночь была тому доказательством. Но это была неправильная любовь. Простите за клише, но я не была «влюблена до беспамятства». Нам чего-то не хватало. Чего-то, что я бы упустила, не встреть я Брока. Огонь, страсть, дикая потребность, которые заставляли меня чувствовать себя так, словно я сгораю в пламени.
Я чувствовала себя грязной. Плохим человеком. Мерзкой шлюхой, играющей с двумя мужчинами. Мне нужно пришить к одежде алую букву.
Я попыталась выбраться из постели, чтобы не лежать в ней, думая об одном мужчине, находясь в объятиях другого. Не повезло.
— Доброе утро, милая, — хриплый голос царапнул слух, а объятия вокруг меня сомкнулись крепче. Я не могла не растаять в его тепле, чувство самоуничижения исчезло.
— Тебе следует убраться отсюда до того, как Гвен проснется, — пробормотала я, отвлекаясь на его губы у моей шеи.
— Детка, это последний раз на долгое время, когда я чувствую тебя в своих объятиях. Заткнись и позволь мне извлечь из этого максимум.
Признаю, как трусиха, я позволила себе расслабиться в его объятиях. Позволила его мускулистым рукам обнимать меня. Позволила нам погрузиться в уютную тишину. Слишком надолго. Я должна была потратить это время, чтобы сказать ему о нас. О том, что произошло прошлой ночью. Это была не прелюдия к версии «Йен и Эми 2.0», полной любви и обязательств. Это окончательно переворачивало страницу нашей истории. Это было прощание.