Анька выплыла из воспоминаний, услышав, как Иринка несколько раз повторила:
— Ну что? Поедешь купаться? Алле, подруга! Алле!
— Ой, я совсем забыла, я маме сегодня обещала в сад, — в голове заработали мозги. — Нет, Ирин, сегодня не получится. Мама давно ждет, опять надуется. В общем, ты знаешь, — поглядела на часы и вскрикнула. — Блин, автобус уже скоро! Все пока, позвоню потом.
Иринка сказала «ну ладно, пока» и отключилась.
А Анька забегала по квартире в поисках своей одежды, которая валялась, где попало. Вчера некогда было ее складывать. Она подняла юбку с блузкой, повесила их на спинку стула, затем опомнилась и вытащила из-под них ярко-розовую футболку и цвета морской волны шорты, оделась. Быстро нарезала бутерброды с колбасой и съела их по дороге на остановку к пригородному маршруту, который останавливался недалеко от дома. Успела вовремя, а то пришлось бы ждать еще целый час. Так что в сад к родителям доехала вполне благополучно.
Мама встретила дочку горячими щами из свежей травы — щавеля и крапивы, которые та умяла за обе щеки. Затем родители определили ей фронт работ на огороде и ушли на лесопилку выписывать доски для ремонта сарайки. Погода была отличной, и Анька решила позагорать, надев купальник, светло-голубой с белым горохом. Купальник был уже старым, немного выцветшим, но для сада в самый раз. За забором все равно никто не видит, какой он, как не видит никто, чем занимается молодая представительница семейства Лопухиных.
Вместо того чтобы пропалывать грядку с луком, она взялась гонять бабочек-белянок, у которых видимо начался период размножения, и они парочками порхали над молодой капустой, у которой только-только начали завязываться небольшие кочанчики. Приятного мало, когда в свежей капусте находишь толстую зеленую гусеницу. Поэтому Анька решила распугать противных насекомых.
Она завела руками ветер и направила его поток через грядку с капустой в сторону забора. Порхавших бабочек тут же стало сдувать. Но те не привыкли сдаваться, ведь природа для них — дом родной. И ветер не такая уж помеха. Единственная неприятность — приземляться на капусту у них не получалось. Но гаденыши с огорода не улетали. Тогда Анька немного прибавила мощности, с силой махнула правой рукой, закрутив ветер в небольшой торнадо, и с десяток белых крыльев припечатались к забору, расплющивая хрупкое тельце о железо. Ей нисколько не было их жалко. Все равно мама вечером собиралось обрызгать капусту химикатами, так что выжить им так и так не удалось бы. Зато тренировка получилась прикольная.
Расчистив капустную грядку от насекомых, Анька взялась за луковую. Надо было к приходу родителей хоть несколько рядов прополоть, да и загорать так будет проще. Лежать на коврике неподвижно она не любила, разве только тогда, когда сильно хотелось спать. А сейчас у нее все норм. Настроение супер, жизнь наладилась. Но внезапно откуда-то из подсознания выплыла фамилия Колядин.
«Ну что за зараза! Нельзя по-человечески насладиться хорошим настроением, — подумала она с досадой. — Вечно что-то мешает. Вот на фига мне этот Колядин вспомнился?»
— На фига, на фига, — прошелестело в голове в ответ. — Затем, что у темного колдуна, которого ты весной замочила, есть дядюшка. А ты растяпа у того кольцо Посвиста не забрала. Теперь его наверняка дядюшка заграбастал. Вот и жди беды.
— А ты тоже ничего мне не подсказал, — буркнула недовольно Анька в ответ душе талисмана. — Мы, если помнишь, еле выжили. Я и думать-то ни о чем не могла. Ты же старше меня, мог и посоветовать.
— Да ты тогда меня и слушать бы не стала. Сама не забыла, как струсила, когда я у тебя в башке появился? И кстати, я бессмертный. Так что выживала ты одна, а я тебе помогал.
— Да, помню, — улыбнулась Анька. — Сильно струсила тогда, думала у меня крыша поехала. Чего уж вспоминать. Я вот теперь тренируюсь, слушаюсь тебя и делаю, как ты говоришь.
— За это хвалю, молодец. Только уверен, что придет за мной чернец этот. И знаний у него много, и сила немаленькая. И кто знает, что он еще умеет. Тот-то молодой был по сравнению с этим. С трудом, но справились. А что от дядюшки Колядина ждать, я не представляю. Только знаю, что не хочется мне к нему в услужение идти после смерти твоей.
— Мне тоже, — погрустнела Анька. — И умирать не хочется больше всего. У меня только-только все наладилось, и с любимым я помирилась… Ой, а ты что в это время делал?