Мы пошли с Нелли в служебный туалет, который служил курилкой, беседкой, местом для свиданий, для чего угодно, в общем, но не для справления нужны. Медперсонал ходил в туалет на другом крыле, потому что в этом всё было раздолбанно, прокуренно и воняло так, что можно задохнуться.
- Что такое?
Нелли устроилась на подоконник. Её трясло от смеха. Проницательностью она не отличалась.
- Нелли, меня постоянно преследует такое чувство, будто тебе что-то угрожает, - сказала я.
Она резко побледнела.
- Это всё началось с Кларриссы. А может, с белого платка. А может, и с того, и с другого. Хотя, всё-таки с Клариссы.
- Ты можешь говорить по существу или нет?!
- Просто я заразилась от неё гриппом. Горло очень болит. Даже говорить больно.
- Поэтому ты пропустила завтрак?
- Да. Не перебивай меня. Короче, потом у меня начался насморк, и я нашла платок. Белоснежный такой, даже жалко было его пачкать. Но я всё-таки высморкалась его и спрятала в шкаф. А ночью я увидела свою смерть. Утром платок исчез.
- Ты... что?!
- Увидела свою смерть. Ты дрыхла, как убитая, а я побежала к мальчикам. Когда в палате два Знающего, я скорее побегу туда, чем обращусь к тебе, уж извини.
Да. Точно. Знающие, прозвища, Грань, Иные. Я что-то слышала об этом, но мне такая жизнь казалась далекой и недоступной. Я не была её частью. Пока.
- Королева предложила мне выбор. Уйти с ней или остаться. Вырваться или умереть. Я предпочла второе. Вечность думает, что из-за неё я умру. Что если бы не она, то не было бы никакой опасности. Быть может, это и так. Но она предложила выбор. Она не хотела моей смерти. Когда дело касается меня, Вечность не отличается рациональностью.
- Почему же ты предпочла умереть? Если верить рассказам этих... Иных, то Грань - это хорошо.
- Не совсем. За всё платят. Королеве пришлось отречься от всего, что любила, чтобы стать серым кардиналом больницы. Я не хочу быть частью Грани. Не моё это...
Она подобрала окурок, почертела его в руках и бросила. На стене зарябили надписи. Я снова почувствовала сладковатый запах.
- Зато её частью можешь стать ты, - повернулась она ко мне, - Ты Буревестник, я это при первой встрече поняла. В какой-то степени ты Джонатан Ливингстон, чайка-мечтатель. И в какой-то степени ты несешь на крыльях шторм. Нет, это не будущее, это настоящее: просто ты, пролетая над морем, видишь, как вдали рождаются гиганские волны, и летишь оповещать моряков и жителей берега. Но можешь ли ты что-нибудь изменить? В конечном счете, у каждого из нас есть выбор.
- Только верный ли он? - спросила я.
- Для меня верно лишь остаться. Я не смогу быть частью Грани. Она плохо на меня действует.
Нелли грустно улыбнулась.
- Вечность меня обычно называет Травницей. Я еще летом готовила вкусный чай. И цикорий таскала. Весело было... Уже не посидим так. Ты меня подмени, ладно?
Она рассмеялась. И с каждым смешком она разбивала моё сердце. Один смешок - один осколок.
Серебрянный снег
Эта зима была не холодной, но мокрой. Тем не менее остальные носили шарфы, шапки, свитера, сапоги чуть ли не до колен. То была скорее дань приватной моде, чем цель утеплиться. Я ходила в майке и шортах, а когда было слишком холодно, то накидывала на плечи кожанную курту, и потому меня за глаза называли ведьмой. Но признавали, что рядом со мной почему-то теплее.
Мы несколько раз убегали из больницы посреди ночи и гурьбой бежали по направлению к заброшенному зданию, забирались на послений этаж, распологались на остатках крыши и пели под гитару или укулеле. Мы - то есть Брайан, Блейн, Ромео, Нелли, Кларисса и Мариам. Последняя сетовала на то, что она только на дневном станционаре и не может ночевать с нами. Ромео говорил, что нечего ей здесь делать, Брайан мрачно кивал, погружаясь в воспоминания о Клетке.
Потом мы возращались, принося запахи дыма, сухих листьев и теплой земли, ложились спать, каждый видя свой сон. И если как следует сосредоточиться, то можно было почувствовать, кому что снилось. Кларисса рассыпалась, и с каждой ночью какую-то её часть уносило ветром. Или то был жуткий водоворот? В любом случае, то место, куда она попадала каждую ночь, было нехорошим и она рвалась оттуда, но безуспешно. Вокруг Брайана сгущалась тьма, она струилась по его венам и артериям, текла из него подобно черному дыму и слизи, заполняя палату враждебными тенями. А у изголовья кровати Ромео сидел темный силуэт, и что-то в нем было от самого Ромео, но они не были похожими.