- Что ты сделал? - осторожно спросила я.
- Ждёшь смятения с моей стороны? - поднял голову Эрик, - Зря. Я не знаю, что это такое.
- У тебя хоть иногда срабатывают тормоза?
- У меня их нет.
Он встал и подошел к окну. Птицы нахозлились, заслоняя птенцов.
- Мне кажется, будто это происходит не со мной, - тихо сказал он, - Как будто я смотрю фильм или играю в игру. Всё происходящее кажется неважным или малозначительным. Как будто декорации. Как будто, как бы плохо не было, это всё не коснётся меня. Даже если меня начнут убивать, это не коснётся меня. Парадоксально, но это так.
- Если ты играешь в игру, то нажми кнопку "отмена".
Он нахмурился.
- Что, не можёшь? - усмехнулась я, - А потому что нет никакой кнопки. Это всё реально. Твои действия отражаются на живых людях. Мы все вокруг так же реальны, как и ты. И если я тебя сейчас ударю, это будет настоящий удар. И потом ты будешь ходить с настоящим синяком.
- Что ты вообще понимаешь? - тихо спросил он, - Дура. Неужели до сих пор не заметила, что я такой же, как Хамелеон?
Мы встретились взглядами. О да, знакомые глаза. Пустые, как будто кукольные. Её.
Коричневая буря
- Нет, вы не похожи, - твёрдо ответила я, - Потому что ты Оборотень. А она такая и есть.
- Да что ты прицепилась ко мне, как Мать Тереза? - накинулся он на меня.
Швырнул об стену. Моё дыхание перехватило, в глазах на мгновение потемнело.
- Что, думаешь, изменишь меня? - надвигался Лицедей на меня, - Катись ты со своей любовью в Пропасть!
Я испуганно смотрела на то, как он приблизился ко мне, больно сжал мои плечи, впившись в них длинными, давно не стриженными ногтями. Наши лица сблизились. Мой горбатый из-за перелома нос терся об его широкий. Я не отводила взгляд. Я смотрела ему прямо в глаза, хоть и знала, что волки это не любят.
- Знаешь, чем я страшнее Хамелеон? Для неё это более, чем реально. Для неё это не игра. Это нечто большее, чем вражда. Это убогая, тянущаяся к великой. А мы оба величавы, оба вожаки и первооткрыватели. Но для меня это не по-настоящему. Она тебя убивает - и чувствует всю твою боль, весь твой страх, осознает, что это более, чем реально. Тебя убиваю я - и не воспринимаю твои чувства как нечто стоящее моего внимания. Понимаешь? Для меня ты не более, чем наваждение!
Я двинула коленом ему под дых. Он согнулся в три погибели и закашлялся. Поднес руки ко рту. Отнял. Крови на пальцах капельками стекает на пол. Я с ужасом заметила, что она начинает темнеть. Если внимательно приглядеться, то от неё идет пар. А если прислушаться, то она едва слышно шипит.
- Видишь? - хохочет он, - Что, боишься? Да, давай, покажи зверю страх! Дай мне причину растерзать тебя!
Он вытащил вилку. Его лицо было измазано кровью, глаза остекленели и как будто смотрели сквозь меня. Как на экран телевизора. Я хотела попятиться, но сзади была стена. Хотела отбежать в сторону, но он схватил меня за руку и воткнул в неё вилку. Принялся расширять рану.
- Больно? - прошептал он.
Нельзя. Нельза показывать ему свою боль.
- Лицедей, - позвала я.
На мгновение его взгляд прояснился, но лишь на мгновение. Он вынул вилку. Моя кровь была такая же, как у него.
- Что... - ошеломленно спросила я.
Впрочем, не смогла закончить вопрос. Ком встал поперек горла. Я могла лишь загипнотизированно смотреть на тонкую струйку крови. В ушах зашумело. Ноги подкосились. Очень, очень плохой знак.
- Сейчас вылетит птичка, - загоготал он.
Падаю. Он нависает надо мной и заносит вилку.
ПЛОХО
ПЛОХО
ПЛОХО
Я лежу на полу. Тот же чердак. Справа от меня пепел перепачкан кровью. Рука заботливо перевязана. Грег вытирает моё лицо салфеткой. Лицедей лежит на полу и хнычет.
- Что происходит? - хрипло спросила я.
- Ты довела, - кивнул Грег в сторону Лицедея, - И на меня накинулась. Посмотри. Я похож на тигра.
Он продемонстрировал царапины на руках.
- Извини, - смутилась я, - А что я говорила?
- Что его ждет то же самое, что и Гарри какого-то, - выдохнул Грег, - Что он будет терзать себя и не чувствовать боли. И будет слышать твои удары об стену в соседней комнате. И будет слышать, как ты проклинаешь Халатов. И даже звукоизоляция не спасет.
- Почему? - удивилась я.
- А всё ведёт именно к этому, - пожал он плечами, - Черная кровь растворит в вас всё. Будете обедом паука - пустые хитиновые оболочки.
- Откуда ты знаешь?
- Вы сказали.
Он подошел к Лицедею, рывком поставил на ноги.
- Хватит уже спектакли устраивать, - устало сказал он.
Лицедей оперся о него. Они молча вышли, а я осталась сидеть.