- Страшно за него, - цокнул Грег, всё это время молча наблюдавший за нами.
- Почему? - обернулась через плечо я.
- Все-таки в психушке лежал. Как родные его встретят? А что будет, когда его увидит дядя? Он ведь свирепый тип.
- Всё будет хорошо, - твёрдо сказала я, - Не пропадёт.
Встала с кровати, поправила юбку и вышла из палаты. Вышла в сад. На земле валялся мусор, всё это время прятавшийся под снегом. На небе светило бесполезное солнце. Деревья были неприкрытыми и тёмно-коричневыми. С труб стекала вода, сосульки блестели и капали вниз.
Люди приходят и уходят. Особенно сдесь. Распадаются самые шумные компании. Потому что вырастают. Говорят, что самые лучшие друзья - это друзья детства. Но чаще всего неразлучные в школе расходятся в институте с ощущением пустоты на душе. Хорошо быть взрослым. Ты уже знаешь свой путь, своё место, ты не вырастешь из вещей, друзей, любимых...
Краем глаза я заметила Ромео, уводимого сестрой. Они шли пешком, видимо, у них не было машины. Он обернулся, посмотрел на меня нежно и улыбнулся. Мне стало легко и в то же время грустно. Кто-то сказал, что он легко отпускает людей, а я теперь знаю: никогда он никого не отпустит. Самый постоянный человек в мире. Выходит, не такой уж этот кто-то и проницательный. Стоп, о чём это я?..
Я вернулась в свою палату. На моей кровати уже сидел Эрик. В руках он держал конверт.
- Это было обнаружено под твоей подушкой и конфисковано в целях безопасности, - объявил он.
На конверте я прочитала:
Кому: Зои
От кого: Ромео
Прочитать, когда поедешь в реабилитационный центр. В поезде, во время волнения перед неизвестностью. Можешь показать Эрику.
- Вскрыть сейчас? - олепительно улыбнулся Эрик.
- Тут же написано, что в поезде, - цокнула я, - Ты че такой неподрядочный?
- А я тебя с самого начала предупреждал, что я на голову больной, - подмигнул он мне.
- Как и все мы тут, - вздохнула я.
Следом за Ромео выписали Саймона. Прощание с ним не было таким грустным. С ним вообще невозможно было грустить. Он ушел один, без родственников и друзей. Такой маленький и гордый среди талого снега. На календаре было первое марта. На крыше как раз уже разминали глотки кошки.
После прощания с Саймоном мы с Эриком, чтобы не думать о грустном, принялись спорить о том, в какой пансион мы поедем. Я хотела в горы, Эрик их терпеть не мог. А я терпеть не могла деревню и не переносила холода. Спорили долго, горячо и страшно занудно, пока нас не помирила мисс Алингтон, которая принесла нам четвёртый буклет.
"Зелёная поляна", трогательный домик, распологающийся в долине, впереди высились горы, которые отражались в речке. У пансиона был свой бассейн, ресторан, стадион, библиотека, ферма и ботанический сад. Возможность заниматься творчеством, читать научную и художественную литературу, приветливый и доброжелательный коллектив, в котором каждый может самовыражаться, не натыкаясь на обсуждение. Радио, телевидение, интернет и газеты отброшены за ненадобностью.
- Ну, обоих устраивает? - приподняла брови мисс Алингтон.
- Не в горах, и на том спасипо, - кивнул Эрик.
- Мороза и деревни нет, а значит, претензий тоже нет, - пожала плечами я.
- Вот и отлично - устало вздохнула мисс Алингтон, - Осталось только с родителями этот вопрос обсудить.
Мои родители были согласны. Цена их полностью устраивала, и они были рады, что я пройду курс реабилитации в таком чудесном месте и вообще иду на поправку. Хорошие они, мои родители.
К Эрику приехал отец, парню пришлось долго его уговаривать. В итоге он согласился, но видно было, что с большой неохотой.
Потом последовали конечные терапии, обследования, опросы. Меня возили в больницу, чтобы обследовать там голову. Сказали, что я иду на поправку, до до конца всё равно не восстановлюсь. Я пожала плечами: об этом я знала уже давно. Больницы, лекарства и даже операция не дали мне ничего. Я думала, что свалилась с крыши заброшенного здания, и теперь, зная, по чьей вине это случилось, я не держу на Клариссу зла. Но подругами мы больше никогда не станем. Тот случай всё решил. У нас разные цели, разные пути, в нашей жизни нет места друг для друга.
Эрика выписали раньше меня. Он слезно обещал меня дождаться, как Пенелопа ждала своего Одиссея, а я только закатывала глаза. Да, в этом весь Эрик. Сумасшедший и необыкновенный. А всё началось с разговора в ванной. С одежды, насквозь пропитанной колой, и протянутой руки придурочного старшеклассника.