— Магия тепла, — мужчина взял черный железный прутик, лежащий в выемке спереди от плиты, где я ожидала увидеть переключатели, и провел по камням по часовой стрелке. — Отключается также, только в обратную сторону.
— Понятно, — снова кивнула я, следя за тем, как Ликтор передвигал котлы на включенные комфорки. — Так что там с курицей?
— Сейчас будет.
Каждый, кто хоть раз пользовался плитой, хорошо понимает, что на “единице” закипания можно ждать целую вечность. Особенным терпением я никогда отличалась, поэтому попыталась воспользоваться своими магическими способностями на полную катушку.
Идея щелчком пальцев вскипятить воду провалилась, и я поняла, какой катастрофической дурой порой могу быть. Потому что чугун плавился. Пришлось уменьшить температуру в три раза и ждать.
— Так пойдет? — Ликтор принес мне чашу с куриным филе, вырезанным настолько филигранно, что я могла бы восхититься, но вместо этого шлепнула себя ладонью по лбу.
— Сито есть? Бульон же с костями варят, а не только с мясом. Так наваристее будет. Полезнее.
Ликтор свел брови к переносице, злясь. Я ведь просила только мясо, вот он и сделал только мясо.
— Простите, правда. Для меня дико, что курица в перьях и не пустая…
В этот раз Ликтор сдержал смех, но глаза его сияли, как и улыбка на лице. Понимаю, я сказала глупость. Очень большую глупость, но… в магазине курица либо филе, либо отдельно ножки, голени, крылышки! Тушка, полутушка — на любое блюдо!
— Есть сито, есть, — смеясь, сообщил Ликтор. — И не одно. Нужно помельче?
— Да, — кивнула я, забирая чашу с филе. — Давайте сюда кости. Только кости! — поспешно добавила я. — По готовности процедим. Если Цунамия сможет поесть курицу, будет хорошо. Не сможет, бульона вполне хватит. А морс надо будет выпить в течение дня. Завтра утром новый сделаем.
Я вывалила филе и кости в чуть подогретый первый котел. Вода в во втором и третьем уже пузырилась на дне. Скоро закипит.
— Теперь нужно подавить ягоды. Жмых отварить и процедить. После этого добавим сок и можно пить.
Пока я давила красные ягоды, Ликтор успел покончить с синими и фиолетовыми. У него руки большие и сильные. Что ж ему не закончить быстрее?
— Иди, вари. — Он освободил меня от задания, видя, что получалось у меня из рук вон плохо. — Я закончу.
Кивнув, я убежала к котлам. Где огоньку добавила, напитав камни огненной магией, где размешала филе с костями. Во второй котел скинула жмых синих и фиолетовых ягод. В третий красный жмых бросил Ликтор. Молоко с медом грелось на “единице” без моей помощи. Получалось отлично!
— Это точно поможет? — с надеждой спросил Ликтор.
— Лекарь сказал, что Цунамия замерзает. Это ее точно согреет изнутри. Никакого ж нет… — протянула я, и Ликтор посмотрел мне в глаза очень подозрительно. — Проклятья. Проклятья же никакого нет?
— Нет. Цуна потерялась в лесу. Сутки провела почти что раздетая. Ни вещи, ни лекарства не могут согреть ее.
— Тогда это всего лишь простуда. Горячая еда, питье, тепло, постельный режим. Через несколько дней поправится! Только если это действительно всего лишь простуда, а не что-то серьезное…
Как лечить что-то вроде пневмонии без современных лекарств я даже не представляла.
— Пусть лекарь Фан приносит свои страшные лекарства. Если никаких улучшений к вечеру не будет, значит наших усилий мало. Нужны лекарства.
Хорошее настроение нас обоих после моих слов оказалось где-то на уровне дна мертвого моря.
Морсы сварились первыми, и мы, добавив в них сок, разлили по кувшинам, а те обернули в теплые хранки. Затем молоко с медом подготовили к переноске. Последним приготовился бульон. Кости в чашку на выброс или собакам, как остынут. Курицу и бульон в отдельные чаши с крышками. И тоже все в хранки.
— Теперь к Цуне? — с нетерпением спросил Ликтор. Я кивнула.
— Нужно взять с собой удобную посуду, чтобы не разбилась и почти не нагревалась от горячего.
Ликтор исчез ненадолго, а вернулся вместе со слугами. Не прошло и пяти минут, как все, что мы с ним приготовили, было перенесено в принадлежащие Цунамии комнаты. Также сюда притащили самый обычный деревянный стол, где разложили упакованные продукты.
И вот я увидела больную Цунамию. Это все еще была та девочка, с которой я познакомилась в лесу, но дышала она рвано, поверхностно. Ее лоб и щеки горели, а шея, грудь и руки не отличались температурой от ледышки.