В моей голове лопнуло что-то. Резкая секундная боль – и такая пустота образовалась, как вакуум. Я смотрела на это чудовище, называющего себя человеком, и не верила, что всё это происходит со мной на самом деле. Что он коснётся меня своими мерзкими руками. Вспомнила Артёма, которого крупно подставила.
«Я не сдамся. Ни за что не сдамся», – решать надо было сейчас или мне никогда не вырваться.
Рывок ко мне, резкий взмах – и тяжёлая статуэтка, что я успела схватить со стола, когда тётя уходила, обрушилась на висок мужчины. Раздался чавкающий звук. Митрофанов удивлённо посмотрел на меня и рухнул на колени, как подкошенный.
– Это тебе за родителей. А это за угрозы мне, – сказала я и ударила ещё раз, только в нос. Противный хруст прозвучал музыкой для ушей. На зло не всегда надо отвечать добром. Когда бьют по одной щеке, надо метить в нос.
«А теперь бежать», – окончательно созрело решение.
Глава 2. Обоюдная месть
Александра
Перво-наперво я закрыла дверь на защёлку. Благо, она закрывалась изнутри. Перед этим я аккуратно выглянула в коридорчик. У выхода, спиной ко мне, стояли два амбала.
Подошла к мужчине. Он был жив. Это видно было по пузырькам крови, что раздувались при выдохе из носа и хриплому дыханию. Похоже, что кровь затекала в глотку. Так и задохнётся падаль. Я не хотела бегать всю жизнь от полиции за убийство.
Сняв дурацкую фату, что была похожа на паутинку, но которая отлично тянулась и не рвалась, связала ей руки мужчины за спиной. Затем оторвала кружева от платья и ноги связала. Разбитую морду положила на бок. Так хоть часть крови вытечет наружу. Митрофанов дернулся. Я от неожиданности стукнула его ещё раз. Голова у него крепкая, не сдохнет.
Время проходило, и нас могли искать, поэтому быстро огляделась. Нашла дверь в соседнюю комнату. Оказалось, в ванную. Окошко было достаточно широким, чтобы я могла пролезть. Да уж. Сбегать в порванном, заляпанном кровью свадебном белом платье – это экстремальное приключение. Статуэтку прихватила с собой. Нечего улики оставлять.
Я вылезла на плоскую крышу какой-то пристройки. Прыгать на землю невысоко, но и я не спортсменка по лёгкой атлетике и не фанат паркура. Метра два с половиной высоты смогу преодолеть, но не в длинном платье, правда уже немного укоротившемся из-за потери кружев.
«Я, как ленивец. Всё так медленно делаю. Уже должна была быть отсюда далеко», – злилась я на себя за медлительность и суету.
Вскоре заметила ещё одно окно. Боялась, что попаду в руки охраны, но влезла в него и оказалась в чьём-то кабинете. Пошарила по шкафам и нашла брючный костюм. Будет большеват, но мне и выбирать не приходится. Ткань дорогая и сшит прилично. Похоже, что к администратору в кабинет заявилась. Вспомнила высокую крепкую тётку с мужеподобными чертами лица.
Быстро стянула с себя платье, засунула его за диван. Там хоть не сразу заметят. Переоделась. Брюки пришлось перетянуть шнурком, стянутым с платья.
Дверь оказалась запертой. Пришлось срочно искать запасные ключи. К моему счастью, нашла пачку денег и связку ключей в нижнем ящике.
Вышла через парадную дверь. В этом хаосе никто не обратил внимания на женщину в широких брюках и нелепом пиджаке.
Описывать все мои мытарства не стоит. Поймала такси, съездила на квартиру. Я знала, что там никого нет. Быстро покидала вещи в спортивную сумку. Взяла все бумаги, что нашла в тайнике у тёти, документы на дом и квартиру. Тётя думала, что я не знаю, где она их прячет.
Поехала сразу к дяде Феде. Старый друг отца. Не знаю, из-за чего они повздорили и долго не общались, но папа всегда о нём отзывался, как о честном и преданном человеке.
Сказать, что он меня хорошо принял, не могу, но и выгонять не стал.
Я рассказала ему всё, даже то, что меня сейчас ищут бандюганы и полицейские.
– Не думал, что мне нужно будет возвращаться к своей профессии. Похоже, придётся. Я не в обиде на Павла. Это потом, после его смерти я получил его письмо и понял, что он меня защищал. Я собрал много документов на Митрофанова. Но не смог доказать его причастность к убийству. Думаю, что с этими бумагами всё решится. Что будешь делать с наследством?
– Полагаюсь на вас в этом вопросе. Мне много не надо. Я хочу продать недвижимость. Думаю, что тётя не заслужила жить в доме моих родителей. Деньги пусть отправятся детям-инвалидам и сиротам.
– Но этой суммы хватит, чтобы построить не один детский дом или интернат, – воскликнул мужчина.
– Поэтому я и прошу вас заняться этим. Пожалуйста. Будете спонсором.
– Хорошо. Подготовим бумаги. Нужно заехать к кое-кому и всё оформить, как положено. Пока никуда не выходи. Оставайся у меня.
– А что делать с паспортом? Не могу же я без документов?
– Не волнуйся об этом. Паспорт у тебя будет. И развод тоже.
В городе Н-ске я появилась через месяц. Я боялась, что меня будут таскать по судам, заставлять давать показания. Но ничего этого не произошло. Даже развод прошел спокойно. Митрофанов молча подписал бумаги. Зачем я ему нужна без денег? К тому же, он надолго поселился в следственном изоляторе.
Мои документы перевели в местный институт. Здесь я приобрела небольшую квартирку и устроилась на работу продавцом-консультантом в супермаркете.
Мне моя простая жизнь нравилась. Появились друзья. И на работе, и в институте. Жизнь налаживалась. Я не учла только одного – таких, как я, не отпускают просто так. Моё прошлое ворвалось внезапно в мою размеренную жизнь.
Я шла домой вечером. Падал снег. Крупные мокрые снежинки тяжело оседали на ветки деревьев, сгибая их до земли. Накрывали шапками машины, одеялами крыши домов и ложились под ноги, погибая со скрипом под ногами. Люди, залепленные мокрым снегом, выглядели снеговиками. Как и я. Настроение было отличным.
Я забежала в пахнущий пылью подъезд и стала отряхиваться от снега. Тут заметила мужчину в тёмной одежде рядом с лестницей и попятились. Иррациональный страх прошёлся ознобом по коже. Я метнулась обратно на улицу и попала в объятия другого человека.
– Привет от Митрофанова, – хрипло сказал он.
Они оба быстро ушли. А я стояла столбом. Тело застыло. Что-то было не так.
– Какой привет? Зачем? Мне надо подняться и поспать, – решила я и стала оседать от резко наступившей слабости. Тело не слушалось совершенно. Только руки. Я поднесла руку к правому боку и подняла её к лицу. Мои белоснежные рукавицы стали чёрными. От крови.
– Свет. Мне нужен свет. Кровь не может быть чёрной, – хотела закричать я, но непонятное мычание вырвалось из онемевших губ.
«Хочу на улицу. Там красиво. Там снег. Не хочу умирать в грязном пыльном подъезде»
Резкая боль пронзила тело. Согнула его пополам. Но и оживила его. С упорством тарана я пробивала себе дорогу в два метра на улицу к белоснежному полотну, сквозь вязкую, тупую, сжигающую разум и сознание боль.
«Вот она – прохлада. Великолепный снег. Здесь легко и боль унялась», – подумала я, доползая до выхода и падая.
Перевернулась на спину. Небо было усыпано миллиардами звёзд. А на моё застывшее лицо и глаза, что не могла прикрыть, падали крупные мокрые снежинки. Затем, как будто на меня упал тяжёлый полог.
– Эй. Вставай. Тебе здесь не номер люкс. Развалилась. Как она может здесь спать? – послышался пронзительный голос, что сверлил мне мозг. Но я не могла от него ни отмахнуться, ни заставить замолчать.
– Оставь её. Проснётся – сам пожалеешь, что разбудил. Она не должна была сюда попасть. Её время ещё не пришло, – возразил глубокий спокойной голос.
– Кто напортачил, пусть и отвечает. Мы тут причём? И пусть забирает эту бледную немочь, – презрительно фыркнул первый оппонент. Стало обидно. Я блондинка вообще-то, с белоснежными волосами.
– Ты и напортачил, идиот. Ты забрал не ту душу. Что нам теперь с ней делать? Думай, раз проштрафился, – недовольно предложил второй.
– А что тут думать, отправим в чистилище, там и разберутся, – пофигист, похоже, этот кто-то.