— Какая дикость! Нормальные люди… — Возмущенно начала я, но наткнувшись на жёсткий взгляд служанки замолчала и, скривившись, медленно вернулась к дверям; там присела на низкую лавку, чтобы переодеть обувь.
Настроение резко испортилось. Эрна снова позволяла себе лишнего, болтая со мной, как с какой-то подчинённой нерасторопной челядью. Нахмурившись, я, уже в домашних туфлях, отправилась осмотреть изменения в доме.
В гостиной теперь стоял мягкий простенький диванчик, высокий закрытый шкаф и пара стеллажей для разных мелочей; вместо старых кроватей в спальне теперь появились новые, с упругими матрасами, и пара широких плательных шкафов; на кухне находился симпатичный столик, простые деревянные стулья и шкафчики для кухонной утвари и прочих мелочей. На окнах болтались симпатичные простенькие занавески в мелкий цветочек, на подоконниках стояли горшки с землёй, а кое-где на стенах висели дешёвые картины со скучными пейзажами. На полу в спальне и гостиной лежали узкие тёмные паласы, на кухонном столе красовалась белая льняная скатерка.
Выглядело все достаточно симпатично и уютно, но как-то слишком просто и дёшево.
Наверное, именно в таких домах жили крестьяне и прочая деревенщина. По собственной воле я бы не осталась в таком месте ни на минуту… но сейчас просто не имела выбора. Мне придется остаться здесь, что бы я об этом не думала. Но ведь это не самый худший вариант, верно?
Осмотрев весь дом, в конечном итоге я остановилась на кухне. Глядя на огромную выбеленную печь, меня одолевало любопытство: каким именно образом эта громадина дает тепло всему дому?
— Нравится? — Тихо спросила Эрна, тихо следовавшая за мной по пятам, едва сдерживая счастливую улыбку. Выглядела женщина довольной, если не сказать гордой.
— В поместье мне нравилось больше. — Честно ответила я, не собираясь льстить женщине. Да, она действительно постаралась, сделала из непригодной для жизни рухляди вполне пристойное для какой-нибудь крестьянки или прислуги жилье, но нравиться благородной леди это не могло по определению.
— Но в гостях вы не у графини. — Тихо буркнула служанка, очевидно, обидевшись на мои слова.
— Здесь уютно. — Решила я немного сгладить свой нелестный комментарий спустя пару минут неловкого молчания.
Эрна, глянув на меня укоризненно, все же светло улыбнулась. Интересно, и почему ей так важно мое мнение?
— Вы ужинали? — Спросила она.
— Не слишком сытно. — Поморщилась я, вспоминая цены в Бриллиантовой вилке.
— Здесь запечённые овощи, как вы любите, свежий хлеб… — Служанка, всплеснув руками, засуетилась на кухне, доставая из печи глиняный горшочек, из навесного шкафчика тарелку, а из маленьких ящиков столовые приборы и салфетки.
Сервировав стол, женщина присела на стул напротив, с полуулыбкой глядя на меня.
Попробовав овощи, мне пришлось признать, что вышли они на удивление вкусно. До этого момента мне не приходилось сталкиваться с кулинарными способностями моей служанки, и теперь я была приятно удивлена ими. Мне даже стало любопытно, на что еще способно Эрна?
— Вы дома, леди. — Тепло и радостно улыбнулась мне служанка. — Расслабьтесь, передо мной вы можете не «держать лицо».
— Что? — Не поняла я, отвлекаясь от своих размышлений.
— Вы всегда держите спину идеально-прямой, пользуетесь столовыми приборами в соответствии с каждым предписанием этикета, сохраняете на лице это недовольно-высокомерное выражение, за которым невозможно рассмотреть ваших истинных чувств… вы дома, леди. Здесь нет никого, кто бы мог вас осудить.
— Что ты имеешь в виду? — Недоуменно переспросила я. — Мое поведение вполне соответствует случаю… или, оставаясь наедине с собой, я должна превращаться в селянку, незнакомую с элементарными правилами приличия? Есть руками, ковырять в носу и плевать под стол? Что за дикость…
— Это крайности. — Нахмурилась женщина. — Но неужели обязательно следовать всем правилам этикета даже сейчас? Кажется, за нами никто не смотрит.
— Это не имеет значения. — Убежденно заявила я. — Манеры либо есть, либо их нет.
— Тем не менее, хотя бы изредка необходимо расслабляться! Боги, порой мне кажется, что вы вообще не способны на человеческие чувства! Наверное, ваши родители переусердствовали с благородным воспитанием… — Хмуро проговорила служанка, нервно сжимая пальцами подол своего ветхого платья.
— Не забывайся. — Жестко приказала я, прожигая Эрну взглядом. — Мои родители дали мне превосходное воспитание.
— Вас растила мать? — Странно спросила женщина, с интересом взглянув на меня.