Выбрать главу

– Ты только не сердись, соседушка, – усмехнулась тетя Дуся, щурясь от сигаретного дыма. – Я не расистка. Только на русскую ты не больно-то похожа. Смугленькая, волос черный, глаза карие до черноты. Что в этом русского?

Милада улыбнулась, прислонясь к косяку, скрестила руки на груди. Разговор ее заинтересовал. Ей было интересно, что может сказать о ней самой чужой, в сущности, человек.

– Тогда, может быть, возьметесь определить мою национальность? – ехидно спросила она. Категоричное суждение соседки скорее позабавило ее, чем разозлило.

– Ну, что ж, давай попробуем, – тетя Дуся пристроилась у перил поудобнее, тоже скрестила руки с зажатой в пальцах сигаретой и, щурясь, принялась разглядывать девушку. Интересно, неожиданно подумала Милада, сколько ей лет?

– Еврейская кровь в тебе точно есть, уж больно ты чернявая, да и нос у тебя… Классический. – Милада машинально провела пальцами по носу. Ну да, не тоненький, подумаешь. Мужчинам нравится. – Скуластенькая, глаза чуточку, но раскосые, – продолжала соседка, склонив голову набок, словно разглядывала какую-нибудь диковинку. – Из-за того, что они у тебя такие большие, это почти незаметно. Думаю, татары либо мордва у тебя в роду были. – Милада с удивленным интересом слушала.

Тетя Дуся снова глубоко затянулась, окуталась облаком ароматного дыма.

– Ну и губки с подбородком выдают примесь хохлятской крови.

Она улыбнулась.

– Проверяй, соседка.

– Поразительно! – восхитилась Милада. – Как вы это делаете? Вам следователем надо работать!

– Может и надо, – засмеялась соседка. – Только, боюсь, не возьмут по возрасту.

– Итак, – подытожила Милада, – все правильно. Дедушка по маме – чистокровный украинец, потомственный. Прабабушка по маме – татарка, казанская. Папа отца никогда не знал, прожил всю жизнь с отчимом, с которым бабка с войны вернулась, беременная. Но она как-то проговорилась, что отец моего папы – мордвин. Комвзвода у них был. Бабка моя по папе как раз еврейка, снайпершей была в войну. До Берлина дошла! – гордо сообщила Милада.

– За что ж ты ее так не любишь? – Прищурилась соседка.

– С чего это? – удивилась Милада. – Люблю, конечно. Я папину родню всю люблю.

– Отчего ж она у тебя бабкой числится? Родителей – папа и мама зовешь. Родню по матери – дедушка, прабабушка. А отцовская мать у тебя – «бабка»? Что так?

Милада нерешительно потеребила волосы.

– Не знаю, – призналась она. – Привыкла. В нашей семье её по-другому не называли никогда… Мама ее не любит, потому что винит ее в смерти папы. И в том, что бабка его к себе привязала – дом, семью, мол, забыл совсем.

Соседка пристально смотрела на нее.

– Привязала? Наговором, что ли?

Милада ответила ей почти извиняющимся взглядом.

– Он и вправду дома редко бывал. С работы и на выходные в деревню всегда рвался. И вкалывал там день и ночь. Они с мамой из-за этого постоянно ругались. У бабки хозяйство и так было большое, жила одна, а то и дело скотины прикупала. А папа один ишачил, домой не ехал. Я его неделями не видела! Мама все время переживала, плакала. А папа все равно уезжал. Целовал ее в заплаканное лицо и уезжал.

Милада помолчала, задумавшись, вспоминая.

– Даже когда заболел уже, все равно туда уезжал. Мне, говорит, там дышится легче. – Она посмотрела на курящую соседку. – Между прочим, умер он от рака легких.

– А! – отмахнулась та. – Мне это не грозит. Я по-другому умру.

– Как можно знать про свою смерть? – удивилась Милада. – Тетя Дуся, вы что, ясновидящая? Сегодня вот, кстати, про начальство верно сказали!

– Нет, – улыбнулась соседка. – Не ясновидящая. Просто знаю.

– Ну… Можно позавидовать, – засмеялась Милада. – Знал бы, где упасть, соломки б постелил.

– Молодая ты, Милада, жизни не видала, – вздохнула тетя Дуся, – Свою смерть предотвратить нельзя. Она на роду писана. За тебя решена-определена. Ты только так это знание применить можешь, чтобы жизнь прожить лучше, да насыщенней в тот период, который отпущен. Живи и радуйся. Тебе, чувствую, долгая жизнь предстоит.

– Серьезно? – обрадовалась Милада. – А как вы узнали?

– С чего ты взяла? – возразила соседка. – Я просто предположила!

– Аааа… – разочарованно протянула Милада. – Я уж обрадовалась.

– Ладно, – тетя Дуся затушила сигарету. – Спасибо за помощь. Ты уж извини за хлопоты.

– Да не за что, – пожала плечами Милада, словно приходить в квартиру к отощавшему алкоголику, валяющемуся на заблеванном диване, для нее было нормальным времяпровождением. Соседка кивнула и закрыла дверь.