В общем, айяарры, в понимании тётушек, были, пожалуй, самыми незваными гостями из всех незваных гостей, которые, как известно, хуже, чем шторм и саранча.
И вот сейчас трое из них, к тому же мужчин, к тому же на пороге ночи, к тому же в такую непогоду, когда хозяин собаку из дому не выгонит, стояли перед ними в этой комнате. И один из них только что, полностью проигнорировав Канон, разжёг огонь в камине силой айяаррской магии. А, как известно, Канон запрещает людям соприкасаться с ней, или будешь иметь дело с храмовниками.
Из мужчин в доме были только слуги — Мартин и Сезар, да ещё конюх. Впрочем, самому молодому из них уже перевалило за пятьдесят и против трёх айяарров, один из которых молод и вооружён, они были всё равно что девушка с пирожками в лесу против волка.
Всё это произвело на тётушек такое неизгладимое впечатление, что они даже забыли в рамках приличия театрально лишиться чувств.
А Иррис заворожённо смотрела, как под рукой Салавара Драго в камине танцуют языки пламени, и надеялась, что теперь этого потрясения хватит тётушкам как минимум на месяц, чтобы отстать от неё со своими планами насчёт мэтра Гийо. Иррис готова была поставить свою дзуну на то, что завтра обе тёти вместе с болонкой слягут с нервным срывом.
И это было просто… замечательно. Она даже не смогла сдержать улыбки и слишком поздно поняла, что джарт Салавар Драго наблюдает за ней. Он перехватил её взгляд, брошенный на тётушек, и холодная сталь его собственного взгляда, задержавшегося на её лице, вдруг отозвалась в ней странным сердцебиением.
Он всё понял — её усмешку, и скрытое торжество. И, чуть прищурившись, рассматривая Иррис с головы до ног. Огонь в камине заплясал сильнее, пытаясь вырваться за кованую решётку, и растерявшись, Иррис отступила в тень, за пальму в кадке, стоявшую поблизости.
Первой от потрясения очнулась тётя Огаста, которая умела брать себя в руки и соблюдать приличия даже на пепелище.
— Эээ, мил… орд Драго, — наконец, выдавила она из себя, — не желаете ли чаю?
Видимо, это было первое, что пришло ей в голову, и, судя по хмурой складке между бровей, предложение чая было лишь передышкой, чтобы собраться с мыслями и перейти в наступление.
— Я бы не отказался, — улыбнулся джарт Драго тётушкам улыбкой столь милой и очаровательной, словно хотел затопить сиропом всю гостиную. — И, я надеюсь, вы простите мне эту маленькую шалость? Мы же никому о ней не расскажем?
Он кивнул на камин и снова улыбнулся.
Он хотел им понравиться.
И знал, как это сделать…
Он повернулся и поклонился и, разведя руки в стороны, произнёс глубоким бархатным голосом:
— Дамы, я и мои спутники готовы скрасить ваш вечер своим присутствием и развлечь, пока нас всех не минует эта ужасная стихия.
В комнате сразу всё изменилось: сырость исчезла без следа, ярче засияли свечи, кухарка захлопотала с чайником и горничная бросилась накрывать на стол. Мартин забрал у остальных господ камзолы и понёс их чистить и сушить. И как-то само собой получилось, хотя совершенно непонятно, как именно, что тётя вдруг предложила гостям остаться и переночевать, ведь на улице творился поистине кошмар. Хотя само по себе это было неслыханно — оставить в доме троих мужчин, да ещё и айяарров!
Но… что-то случилось со всеми, что-то странное и удивительное, и даже болонка тёти Клэр, наконец, перестала сопеть и поскуливать. Комната наполнилась теплом и уютом от загадочно мерцающих свечей, не стало сквозняка, который тянул по ногам из щелей между наспех сколоченных досок, и бесновавшаяся за окнами стихия почему-то перестала внушать страх.
И только Иррис видела, что происходит на самом деле. Как от пальцев Салавара Драго в воздухе разливается невидимый огонь — марево, похожее на то, что идёт от раскалённый земли в самый жаркий летний день. Как этот огонь колышется и ползёт, словно туман, обволакивая каждого. И гипнотизирует всех, сидящих в комнате, заставляя выполнять волю хозяина.
Огонь, которого, похоже, никто, кроме Иррис, не видел и не чувствовал.
Она смотрела на прозрачные горячие волны как заворожённая, не в силах отвести взгляда от этой невероятной картины и не замечая того, как внимательно Гасьярд Драго наблюдает за ней из кресла в тёмном углу, где он расположился.
А когда, наконец, чай был подан, когда разговор потёк плавно о непогоде, шторме, сломанном колесе и красотах Мадверы, Иррис внезапно услышала за плечом его голос: