/Принцесса/
Ладони Люциана спешно задирали подол платья. Губы жадно владели её губами. Изольда безропотно отвечала, обвив сильную шею мужчины руками, но всё ещё прислушивалась к дыханию сына. Казалось, он в любой момент проснётся. Люциан не любил, когда Эрвин их отвлекал. Злился, и тогда бывал груб.
— Расслабься, — коснулся уха хриплый шёпот.
Люциан аккуратно положил её на кровать. Дыхание спёрла под весом его тела. Изольда еле заметно кивнула. Сколько позади совместных ночей? А она всё не может привыкнуть. Наверное, потому что ищет в Люциане то, чего нет, что давно потеряно. Эрвин силой забрал трон у её отца, убил её братьев, пытал Селвина. Но с ней он был нежен. Трепет его прикосновений до сих пор отдавался болью в сердце. С ним она впервые почувствовала себя полноценной, а не полукровкой, рождённой ещё и девчонкой. В семье к ней относились с пренебрежением. Впереди её ждал лишь брак с одобренным отцом мужчиной. И пренебрежение уже в браке, если бы вторая жена была чистокровной. Хотя, почему вторая? Изольде бы выпала роль второй. А Эрвин не собирался следовать традициям, и вступать в ещё один брак. Он был жесток, но не с Изольдой. С ним она познала многое: первую близость, сладость взаимной любви, радость материнства… и крах всех надежд. Селвин вернулся, и вернулось пренебрежение. Он приказал ей родить и убить сына. И был уверен, что она не посмеет ослушаться.
— Демоны, — Люциан с шипением отпрянул, мотая рукой.
Изольда тоже ощутила знакомые прикосновения раскалённого металла в кармане.
— Монета вернулась, — прошептала она дрожащим голосом, опустив ладонь в карман.
Подрагивающие пальцы стиснули похолодевший металл, вдавливая острые грани в кожу. Люциан пытался избавиться от монеты. Выбрасывал каждую их стоянку. Но Сигурн не собиралась оставлять Изольду. Похоже, придётся смириться с ролью пешки в игре богов.
— Лучше не спорить с Сигурн, — Изольда села на кровати и потянулась к обожжённой руке Люциана.
Ожоги её пугали с тех пор как вернулся брат. Тело Селвина украшали ужасные следы пыток.
— Внимание богов опасно. Может, обратиться к вере Гейты? — высказал он пугающее предложение.
— Нет, ни за что, — активно замотала она головой.
После переворота, устроенного Эрвином, в Империи начали поклоняться тёмной богине. Селвин же привёл во дворец Гейту во плоти. Но сама Изольда предпочла просто перестать молиться. Боги всё равно никогда не слышали её просьб. С тех пор ничего не изменилось.
— И Гейта тоже может попросить плату за силу, — напомнила она осторожно.
— Гейта победит. Это очевидно! — Люциан смерил её ожесточённым взглядом.
Крик разбудил Эри. Малыш захныкал в своей люльке. Слишком маленькой для него. В иной ситуации Изольда спала бы с сыном в кровати. Но теперь в её жизни был Люциан. Приходилось мириться с его мнением. Смирение стало её жизненным кредо.
— Успокой его, — рыкнул он и отвернулся, чтобы проследовать к сумке.
Изольда поднялась с кровати и прошла к люльке, краем глаза наблюдая за тем, как Люциан бинтует руку. А пока он не видит, она спрятала монету в пелёнку сына. Быть может, такое решение устроит Сигурн? Вполне возможно, что богиню интересует именно он, наследник узурпатора, а не беглая принцесса. И пусть это страшно, ни одна мать не захотела бы, чтобы её дитя втягивали в борьбу за власть, но постоянное возвращение дара Сигурн говорило о главном, их не отпустят. Тогда пусть богиня защитит Эрвина, если Изольды вдруг не будет рядом.
Сын быстро успокоился, девушка вернула его в люльку и на цыпочках отступила к кровати. Талию тут же обвили руки Люциана. Он рванул ворот её платья, прикусил кожу на плече. Но объятие вдруг прекратилось. Её толкнули на кровать. Руки упёрлись в перину. Жадные ладони задрали юбку до талии. И стало так тошно. Как же ей надоело мириться.
— Я так не хочу, — голос наполнили почти забытые властные нотки.
Они были свойственны дочери императора, а из уст отчаявшейся беглянки звучали глупо. Прикосновение остановилось. Но упрямство соперничало с таким привычным желанием покориться судьбе.
Изольда поднялась и развернулась к задумчивому Люциану.
— Хорошо, — кивнул он, чуть улыбнувшись. — Как хочешь ты?
Девушка на мгновение растерялась. Действительно, как? Раньше никто не задавал ей подобных вопросов. Но раз он позволяет…
— Не в одежде, — Изольда приблизилась к нему, положила ладонь на его грудь. Пальцы снова подрагивали, но теперь от волнения. — Я хочу сама тебя раздеть, — решимость на мгновение дрогнула, пытаясь напомнить о положении, в котором она находится.