Сатурнианские солдаты бросились на планетёров. Торн перехватил свой бесполезный пистолет за ствол, как дубинку, и попытался достать ею Хаскелла Траска, но тут же оказался на полу, погребенный под пыхтящей массой зелёнолицых людей. Он услышал вскрик Ланы, попытался бороться, но тщетно.
Схватка была окончена. Четыре сатурнианских солдата подняли его на ноги. Сола Ава и Лану тоже держали. Ганнер Уэлк лежал без сознания на полу.
— А сейчас мы выясним, зачем эти планетёры прилетели сюда и на кого они работают! — заявил Хаскелл Траск.
— Но они осмелились угрожать вам, мой господин! — выступил вперёд высокий капитан. — Они заслуживают немедленной казни за это преступление.
— Моя жизнь не имеет значения, — заявил диктатор фанатично. — Имеет значение только то великое дело, которому мы все служим.
— Вы, планетёры, не так хитры, как я думал, — сказал Дженк Чирлей насмешливо. — Или до вас до сих пор не дошло, что перед входом в тюрьму установлена телекамера?
Сердце Торна рухнуло. Так вот как их обнаружили — скрытая телекамера у входа в темницу, с помощью которой дежурный офицер мог видеть, кто вошёл в тюрьму или покинул её. Дежурный увидел, как они взяли в заложники диктатора и вызвал охранников с гасителем, чтобы обезоружить планетёров, схватить их и спасти своего Лидера.
Зыбкая надежда Торна на спасение обернулась полным крахом. Он не смел поднять глаз на Лану. С горьким самоупрёком он думал о том, что подвёл и её, и Союз.
Глава 14
Под психофонами
Металлический голос вещал:
— …расстояние от Солнца до Меркурия составляет тридцать шесть миллионов миль. До Венеры — шестьдесят семь миллионов миль…
Психофон, соединенный с головой Джона Торна, гудел монотонным механическим голосом, повторяя его мысли. Он сидел в одной из освещенных синим светом клеток, привязанный к стулу широкими кожаными ремнями. Сол Ав и Ганнер Уэлк сидели поблизости, также связанные. И к ним тоже были подключены психофоны, тонкие провода которых тянулись из крошечных разрезов на их затылках.
— …расстояние до Земли составляет девяносто три миллиона миль. Земля теперь обречена, и это моя ошибка. Земля не сможет получить радит, который мог бы… нет, не думать об этом! Расстояние до Марса сто сорок один миллион миль! До Юпитера…
Торн отчаянно пытался сконцентрировать свои мысли на несущественных вещах и числах. Вот уже два дня и две ночи он и его товарищи сидели здесь связанные. Время словно перестало существовать, и ему казалось, что они сидят здесь вечно, пытаясь думать о чем угодно, кроме того, что Хаскелл Траск хотел знать.
Траск приказал подключить психофоны к пленённым планетёрам. Теперь Траск знал, что они были тайными агентами Союза и что они тоже стремились достичь Эребуса, чтобы получить радит. Диктатор узнал это из отчёта психофона Ланы, который записал её мысли в тот момент, когда Торн сообщил ей об этом.
— Теперь понятно, почему планетёры так старательно крутились вокруг наших секретных объектов и документов в эти последние несколько лет! — воскликнул Траск. — Нет, это не случайность с их стороны, это преднамеренный умысел.
— Если они хотели добыть радит для Союза, это означает только одно: у Союза есть какой-то план, как использовать радит против нас! — проницательно заметил Дженк Чирлей.
— Зачем Союз отправил вас за радитом? — требовательно спросил Траск у планетёров.
Торн, Ганнер и Сол Ав хранили молчание. И высокий костлявый диктатор вновь зашелся в приступе гнева.
— Так вы отказываетесь говорить? Тогда вы будете сидеть здесь с психофонами, пока ваши мысли не выдадут, зачем Союзу нужен радит!
— Проследите, Чирлей, — приказал диктатор толстому шпиону. — И девушку тоже снова подключите к психофону, пока она не раскроет тайну Эребуса.
После этого Лану увели обратно в ту же камеру, где она была заключена ранее, а Торна и его товарищей поместили в другую. В их затылках быстро сделали крошечные разрезы, в которые были вставлены электроды от трех психофонов. И с этого момента они сидели здесь, вынужденные слушать голоса безжалостных машин, повторявших все их сознательные мысли.
Джон Торн был на грани полного отчаяния. В первую очередь он думал о Лане. Он не знал, сколько еще она сможет сопротивляться этой дьявольской пытке, настоящей психической атаке на мозг. Вряд ли она долго продержится — не вытерпев этого напряжения, она потеряет контроль над своим разумом и позволит себе думать о тайне.