– Эй, чувак, ты правда думаешь, что можешь вот так пристраиваться, если парень отошел в туалет, и отползать, как только он вернется?
Джек поставил на стол бокал красного лагера «Каноэ» и попросил дать ему минутку. Мужчина очень смутился, потому что Джек действительно задумался – он на полном серьезе взвешивал варианты, решая, что же ему делать. Затем он кончил взвешивать и отделал того мужика. Позже в машине Винн со смехом перефразировал Уильямса:
И вот теперь, когда Джек снова произнес свое «дай мне минутку», Винн почувствовал, как все его внутренности сжались.
– Тебе когда-нибудь казалось, что ты просто спишь и видишь всратый сон? – наконец подал голос Джек.
– Ну типа, всегда, когда я зависаю с тобой?
– Знаешь, будь ты здесь, наверху, шутить бы в момент передумал.
– Настолько плохо?
– Ну, – Джек раздраженно сплюнул вниз, по другую сторону дерева от Винна, поплотнее уперся ногами в ветку, – Шлейф дыма движется прямо на юг. Может, самую малость забирая к востоку. Почему-…
– Почему им не пахнет?
– Да, и на самом деле это даже не шлейф, здоровяк. Я бы предложил тебе залезть сюда и взглянуть самому, но какая польза от того, что кошмары будут сниться нам обоим?
– Мне тоже так кажется.
– Это хреново облако дыма. Похоже на здоровенную грозовую тучу. И оно приближается. Может, уже на четверть или треть ближе, чем было той ночью. Я даже вижу гребаное пламя. Такая оторочка перед сплошной дымовой стеной.
– Сколько до него, по-твоему?
Тишина.
– Джек, сколько до него?
– Не знаю. Может, миль двадцать[10].
Молчание.
– Той ночью мы насчитали примерно двадцать пять или тридцать, – сказал Винн, – Выходит, за пару дней он продвинулся миль на пять-десять.
– Ага, вроде того.
– Холодает.
– Подожди.
Он начал спускаться, переползая с ветки на ветку, добравшись до нижней оттолкнулся от ствола и спрыгнул с высоты в пять футов на усыпанный хрустящими иголками настил.
– Так о чем ты?
– Я говорю, быстро холодает. Может, это замедлит пламя.
– Да, возможно, – Джек отряхивал рубашку от кусочков коры. Согласился он не слишком убедительно. Он поднял глаза, в упор глядя на своего друга, – Знаешь, мне доводилось видеть несколько лесных пожаров, Винн…
Винн содрогнулся. Джек практически никогда не звал его по имени. Для него это было предвестником серьезного, грандиозного дерьма, как когда мать затягивала угрожающе: «Винн Питер Брелсфорд…» Ничего хорошего это не сулило. Он терпеливо подсказал:
– Ты видел много лесных пожаров и?..
– А, ну да. Тут у нас самый здоровенный ублюдок из всех, что я видел. Как амбар для сена, выросший в миллион раз.
– Дней через восемь или десять река станет шире. По крайней мере на сотню ярдов. Ну, я предполагаю.
Джек приподнял бровь, достал из кармана рубашки жестянку с табаком и предложил угоститься Винну. Тот отрицательно покачал головой.
– Эта хрень, – выразительно начал Джек, и затянулся табаком, прижав банку к нижней губе, – Даже не заметит. Она перемахнет реку с легкостью полуприцепа, столкнувшегося с бурундуком.
– Да, но если мы будем держаться на середине реки…
Джек пожал плечами.
– Всякое бывает. Знаешь, воздух перегревается. Так возникает штука под названием огненный шторм. Клубы дыма на самом деле являются скоплением газа, и если ветер будет попутным, а он воспламенится, то вспышка испечет все на расстоянии в четверть мили.
– Но становится холоднее, верно?
Джек тяжело вздохнул.
– Но нам-то холод не на руку, а? Когда начнутся пороги, я имею в виду. И снег тоже. В самом деле, забавно.
– Ничего смешного не вижу.
– Мне интересно, что сталось с теми людьми.
Они вернулись к лодке. В молчании застегивали спасательные жилеты и проверяли надежность поясных ремней. Их использовали, чтобы сплавляться по бегущей воде. Легкие, облегающие спасательные жилеты для гребли. На озерах они обходились без страховки, исключая дни сильного шторма, но теперь надели их. Даже при равномерно быстром течении резкий поворот мог опрокинуть каноэ. Оба думали о том, что через десять минут жребий будет брошен. Каноэ войдет в течение и отправится вниз по реке, а вероятность найти ту парочку, кем бы они ни были, и вызвать транспорт с их спутникового телефона исчезнет. Сейчас почти все брали с собой телефон. Кроме таких, как они. Кроме упрямцев, ностальгирующих по эпохе настоящих путешествий. И один, и второй погрузились в молчание. Они приняли свое решение, свою нерешительность; другого выхода не было. Только грести усерднее, чем когда-либо раньше, и совершать более продолжительные переходы. Добраться до Вапака так быстро, как только получится. Попытаться перегнать огонь.