Она нахмурила лоб:
– Это всего лишь сказка, которой пугают маленьких сопляков…
– Для верховного священника она имеет гораздо большее значение! – возразил Милан.
– Значит, ты хорошо знаком с Нандусом Тормено?
Милан замешкался и увидел, как сузились ее глаза.
– Да, – уклончиво ответил он, – я знаю его. Я часто бываю в октагоне…
– Ты находишься на очень тонком льду, Милан Тормено.
У него к горлу подступил комок. Откуда она знала его имя?
– Твой ответ не был ложью, – сурово произнесла воровка. – Но под правдой я подразумеваю нечто другое. Прекращай увиливать. Если ты хочешь уйти отсюда живым, лучше не заигрывай со мной, сын священника. Если бы ты любезно не принес нам серебряный диск, мы бы сами его забрали. Мы уже несколько недель наблюдали за октагоном верховного священника. Теперь скажи мне, Милан, зачем ты ограбил собственного отца?
– Чтобы разрушить его доброе имя.
Она удивленно подняла брови:
– И зачем тебе это?
– Только так я могу освободиться от него, – ответил он, исполненный страсти. – Мой отец – тиран, который предопределил мою судьбу вплоть до моих похорон. Я не могу дышать в его доме…
Она перебила его резким жестом:
– Хватит. Почему ты украл серебряный диск?
– Потому что он значит для него больше, чем собственные сыновья. Он бережет этот диск как зеницу ока, полирует его каждые несколько дней… Иногда он даже разговаривает с ним.
Едва сдерживаясь от переполнявшей его ярости, Милан подумал о всех вечерах, которые его отец провел в одиночестве в октагоне. О том, как Нандус стоял на коленях перед алтарем и ласково разговаривал с серебряным диском. С Миланом он так никогда не разговаривал. Ему он всегда лишь выдвигал требования, ставил цели, которые нужно было достигнуть, а как только Милан справлялся с поставленной задачей, отец давал ему новую. Он никогда не останавливался, никогда не удостаивал Милана взглядом, который бы свидетельствовал о том, что Нандус гордится своим сыном. Но как можно было передать все это незнакомке?
– Значит, твой отец разговаривает с диском.
Милан посмотрел в пронзительные зеленые глаза. Это был не вопрос, а, скорее, прозаичное утверждение. И воровка совсем не казалась удивленной…
– А диск ему отвечал?
– Я не понимаю…
– Но это очень простой вопрос, – сердито произнес Раинульф. У него было обветренное лицо с мощным подбородком. Черная щетина покрывала его щеки. Вокруг серых глаз, цвет которых напоминал зимнее небо, собрались мелкие складки, как у моряка, которому годами приходилось наблюдать за горизонтом. – Говори! – Великан сжал губы, и его рот стал похож на шрам.
– Я не думаю, что диск отвечал ему, – сказал Милан.
– Пожалуй, это…
Воровка подняла руку:
– Тихо!
Через открытое окно в соседней комнате послышался свист стражей. Они добрались до переулка со строительными лесами.
Воровка закрыла заслонку фонаря.
– Нам нужно остановить кровотечение, – прошептала она в темноте.
– Он только задерживает нас.
– Заткни ему рот!
– Не…
Пальцы, от которых воняло луком, снова прижались к губам Милана. Что-то ткнуло его в бок, после чего он почувствовал боль, какой еще никогда не ощущал. Милану показалось, что через рану ему в кишки засунули горящее полено. У него на глазах выступили слезы. Он приподнялся, но не смог ничего сделать из-за безжалостной хватки Раинульфа.
Боль распространилась еще выше, и внезапно Милана осенило: эти двое больше не нуждались в нем. Они получили серебряный диск, и он, Милан, был лишь помехой.
Он попытался укусить Раинульфа за руку.
– Скотина!
Удар, похожий на удар молотка, пришелся на голову Милана. Боль прекратилась. Прекратилось все…
ДАЛИЯ, УБЕЖИЩЕ ВОРОВ, ВЕЧЕР, 17-Й ДЕНЬ МЕСЯЦА УРОЖАЯ В ГОД ВТОРОГО ВОСХОЖДЕНИЯ САСМИРЫ НА ПРЕСТОЛ
Когда Милан открыл глаза, все вокруг было белым – стены, потолок, платье туманной фигуры, освещенной пламенем свечи, которая виднелась сбоку от него…
Внезапно боль вернулась. Укол в бок. Еще один.
Он приподнял голову с мягкой подушки, прищурился и смог отчетливее рассмотреть фигуру в белой накидке. Рядом с ним на коленях стояла воровка с огненно-рыжими волосами.
– Ты к нам вернулся, – заметила она и обворожительно улыбнулась, после чего Милан вновь почувствовал укол в бок.
Он прикусил губу и осмотрелся вокруг. Это явно была не квартира, которую он присмотрел в качестве своего убежища.
Еще один укол.
Он посмотрел на себя вниз. Воровка держала в руке кривую иглу и зашивала рану у него на боку. Она зашивала ее! Невероятно!