Его член стал твёрдым, как сталь, а я всё ещё сосала его под вырывающиеся из горла Кристиана стоны удовольствия.
- Я хочу кончить в твой ротик, девочка.
Грей был уже близок к оргазму, и я увеличила темп. Кристиан сделал пару толчков бёдрами и с последним, выкрикнув моё имя, бурно кончил в мой рот. Я жадно глотала его сперму, желая вобрать в себя всё до последней капли. Кристиан вышел из моего рта и опустился рядом со мной на колени. Он взял моё лицо в руки, не сводя глаз с моих губ. Я облизнула их, слизывая последние частички плоти Кристиана, и Грей не удержавшись, поцеловал меня. Он целовал меня так нежно и ласково, что мне на мгновение показалось, что он любит меня.
- Ана, – он поцеловал меня в губы, – девочка моя, – в лоб, – ты самая лучшая, – в обе щёки, – я так хочу тебя.
Хочу, а не люблю. Держись, Ана, это твой удел.
Кристиан взял меня на руки и, встав, отнёс на кровать. Бережно уложив меня на простыни, Грей навис надо мною, нежно целуя.
- Кристиан, – выдохнула я.
Он промычал в ответ.
- Я люблю тебя.
Три простых слова вырвались у меня сами собой. Мы оба замерли оглушённые моим внезапным признанием. Кристиан провёл рукой по моей щеке.
- Девочка моя, – да, это не было никаким признанием, но мне хватило и этих слов, ведь он произнёс их любя.
Он прижался своими губами к моим с поцелуем, и я обвила его ногами за талию, сливаясь с ним в единое целое. Я любила его всем сердцем, без оглядки, и то, как он говорил со мной, давало мне надежду на то, что у нас с ним что-нибудь получится и когда-нибудь, в один прекрасный день, он признается мне в своей любви.
====== Глава 21 ======
Вдоволь насытившись друг другом, мы с Кристианом оделись (Грей всё же порвал мои трусики, сорвав их с меня, так что мне пришлось надевать платье на абсолютно голое тело) и спустились вниз. Банкет продолжался, как ни в чем не бывало, люди по-прежнему сновали туда-сюда по большому залу этого дома, многие, ели и пили со шведского стола, ну, а кто-то просто беседовал друг с другом.
После моего неожиданного признания, Грей ни разу не выпустил мою руку из своей. Маленькая навязчивая мысль твердила мне о том, что мои слова не прошли для него даром, и теперь Кристиан думает об этом и возможно... нет, Ана, не надейся раньше времени.
- Я пойду, разыщу Амона, а ты пока поешь, – прокричал он мне на ухо, пытаясь быть громче играющей в зале музыки.
- Я не хочу пока что.
Мне было противно смотреть на еду, к которой прикасались эти веселящиеся немцы. Эти люди погубили тысячу жизней, а теперь громко смеются и, чавкая, едят. Я перевела взгляд на Кристиана, чтобы больше не смотреть на этих жирующих нацистов.
- Нет, хочешь. – Безапелляционным тоном проговорил он и посмотрел на меня, требуя взглядом безоговорочной капитуляции, а я закатила глаза, на что Грей зашипел.
- Ладно.
Кристиан поднёс мою руку к своим губам и нежно поцеловал её, смотря мне прямо в глаза. От его ласковых прикосновений по всему моему телу пробежала волна наслаждения. Грей плавно отпустил мою руку и, развернувшись, отправился на поиски Гёта.
Чувствуя себя в непривычной атмосфере, я неловко подошла к шведскому столу и взяла бокал какого-то шампанского. Медленно потягивая этот алкогольный напиток, я пробралась к граммофону, стоящему в углу комнаты, и решила пересмотреть разные пластинки, которые имелись в музыкальной коллекции хозяина дома. Здесь были различные сборники немецких певцов и певиц, была даже одна по-настоящему редкая пластинка с японскими песнями. Я заинтересованно рассматривала рисунки на пластинках, когда за моей спиной послышался чей-то голос.
- Амон специально купил эти музыкальные пластинки для сегодняшнего вечера. Он не любитель музыки, но не в тишине же проводить этот вечер.
Я медленно повернула голову в сторону и увидела стоящего позади меня Шиндлера. Он внимательно всматривался в моё лицо, то ли просто изучая его, то ли определяя мою реакцию на его внезапное появление и слова.
- Мистер Шиндлер, а Вы не подскажите какая песня играла в тот момент, когда мистер Грей разговаривал с мистером Гётом? – Робко спросила я.
Оскар на секунду нахмурился и покачал головой.
- Я не вслушивался в музыку.
Шиндлер не применял светских обращений, однако каким-то чудом умудрялся быть учтивым и снисходительным.
- Извините, – пробормотала я и поспешила скрыться в толпе. Этот человек своей внутренней мощью пугал меня, он был создан не для бессмысленных сплетен, а для важных деловых переговоров.
В зале было душно и шумно, поэтому я решила выйти в коридор и немного подышать хотя бы наполовину свежим воздухом. Вешалки в коридоре всё ещё загромождали шубы, тулупы и полушубки гостей, а по проходам между нами часто проходил то официант, то служанка, то вообще неизвестно кто. Я подошла к одному из окон, выходящих на ту часть улицы, где стоят охраняющие дом, немецкие солдаты, и, попивая своё шампанское, всматривалась в заснеженную даль.
Интересно, чем сейчас занят Кристиан? Какие такие важные документы они обсуждают с Амоном? И почему Оскар не с ними?
Я как раз допила своё шампанское, когда со стороны кухни вышел официант с подносом в руках, на котором стояли наполненные бокалы для других гостей. Я поспешила к нему, но молодой официант оказался проворнее и уже почти дошёл до дверей, ведущих в зал.
- Официант! – Громко позвала его я и наконец подошла к нему.
Молодой человек развернулся ко мне лицом и задел меня своим подносом. Я отступила на шаг назад, чтобы не упасть и упёрлась спиной на чью-то мягкую шубу. Я уже собиралась отслониться от неё и поставить этот злосчастный бокал на поднос, но тут из зала в коридор вышел мужчина в военной форме со своей женщиной в фиолетовом платье с меховой накидкой на плечах. Вдруг на лице женщины лет сорока отразился первобытный ужас и она, указав на меня пальцем, закричала, что есть мочи:
- Воровка!!! Держите воровку!
Я в ступоре уставилась на неё, не понимая, что за бред она несёт.
Неизвестно откуда взялись трое немецких солдат, на всех парах, мчавшихся ко мне из зала. Я инстинктивно отпрянула назад и вжалась спиной в шубу. Они, что все спятили?!
Не успела я и глазом моргнуть, как молодого официанта передо мной уже не было, а на его месте стояли те трое солдатов, крепко держащих меня за руки. Они грубо рванули меня на себя, и бокал для шампанского выскользнул у меня из рук, упав на пол и вдребезги разбившись. Наверное, все гости этого дома высунули свою любопытные морды из зала и теперь смотрели на меня. Совершенно случайно я вспомнила, что умею говорить.
- Эй, отпустите меня! Я никакая не воровка! Это ошибка! Отпустите меня! – Я отчаянно вырывалась из стальной хватки немецких рук. Солдаты подвели меня к этой истеричной женщине, которая смотрела на меня с ненавистью в глазах. Да что я ей такого сделала?
- Эта девушка пыталась украсть Ваши вещи? – Спросил самый старший из солдат.
- Я ничего не пыталась украсть! – Заорала я, но меня никто не слушал.
- Да, она пыталась украсть деньги из шубы одного из гостей. Я видела, как она залезла свой рукой в один из карманов шубы!
Я снова дёрнулась в руках солдат.
- Это не правда! Я ничего не...
Хлёсткая пощёчина прервала мою оправдательную речь, и я заскулила от боли. Вся правая щека нещадно горела, и складывалось такое впечатление, что с меня в том месте содрали всю кожу.
- Тебе никто не давал слова, – прорычал всё тот же старший из солдат.
Слёзы боли и обиды хлынули из глаз, и я безвольно повисла в чьих-то руках, мысленно моля Кристиана спасти меня.
- Спасибо за бдительность. Эта прыткая девушка теперь будет сидеть в тюрьме.
Солдаты двинулись в неизвестном направлении, но женщина окликнула их.