— Наверняка захватить, — сказал я. — Они наслали на нас какие-то сонные чары, прежде чем броситься в атаку.
Одноглазый кивком подтвердил мои слова.
— Почему им это не удалось?
— Одноглазый разрушил чары и наслал свои. Троих мы убили.
— Ага! Ничего удивительного, что им это не понравилось! Вы приволокли одного с собой?
— Я подумал, что мы сможем получше в них разобраться, если я вскрою одного и посмотрю, как он устроен.
Шелест приняла отстранённый вид, связываясь с нашей общей хозяйкой. Через некоторое время она вернулась к действительности.
— Неплохая мысль. Но вскрывать будем мы с Трещиной. Где тело? Я заберу его в Черепицу.
Я показал пальцем. Оно лежало рядом. Два человека помогли ей донести труп до ковра.
— Больше, чёрт побери, можешь на нас не рассчитывать, — тихо пробормотал я.
Шелест слышала меня. Но ничего не сказала.
Когда тело было погружено, она повернулась к Лейтенанту.
— Немедленно начинай подготовку к осаде. Укреплённая линия обложения. Хромой вам поможет. Похоже на то, что эти твари из Замка попробуют вырваться отсюда или взять пленных. Или то и другое. Этого нельзя допустить. Дюжина тел позволит им открыть проход, и вы окажетесь лицом к лицу с Властителем. Он не станет добродушничать.
— Ясно, чёрт побери!
В нужный момент Лейтенант всегда принимает вид самого крутого из крутых парней. Тогда даже Леди не собьёт его с толку.
— Так чего вы ещё здесь? Делайте своё дело и дайте мне заняться моим.
Его замечания были не вполне к месту, но Поверженными он уже сыт по горло. На марше ему пришлось провести несколько месяцев в обществе Хромого, вообразившего себя командиром, и Капитану и Лейтенанту он до смерти надоел. Может быть, поэтому и возникали трения между Гвардией и Поверженными. Капитан тоже не мог терпеть до бесконечности, хотя он действовал более дипломатично, чем Лейтенант. Он бы просто проигнорировал приказы, которые бы ему не понравились.
Я вышел посмотреть на строительство укреплённой линии вокруг Замка. Из Котурна прибывали толпы рабочих с лопатами на плечах и ужасом в глазах. Наши люди побросали инструменты и вступили в роль охраны и руководителей работ. Время от времени Чёрный Замок, как старый затухающий вулкан, просыпался и делал слабые попытки вмешаться. Местные бросались врассыпную, и их приходилось окружать и сгонять назад. При этом мы потеряли значительную часть поддержки местного населения, завоёванную ранее.
У Ростовщика был несколько неуверенный, хотя и злой вид. Он шёл к моему штабу. Я двинулся к выходу, чтобы встретить его.
— Что плохого?
— Этот проклятый Шед. В суматохе успел смыться.
— Суматохе?
— Город обезумел, когда Поверженные начали кромсать Замок. Мы потеряли Шеда из виду. К тому времени, когда Гоблин его обнаружил, он уже был на корабле, который шёл в Луга. Я попытался задержать их, но они не остановились. Тогда я начал стрелять, потом схватил лодку и погнался, но они ушли.
После того, как я обругал Ростовщика и сдержал свой порыв броситься на него и задушить, я сел подумать.
— Что с ним такое, Ростик? Чего он так боится?
— Всего, Каркун. Даже собственной тени. Мне кажется, он думал, что мы собираемся его прикончить. Гоблин говорит что-то ещё, но ты знаешь, как он любит всё усложнять.
— Что он говорит?
— Ну, что Шед хотел сбежать от самого себя, от старого Шеда. А тот страх, который ему внушали мы, только подтолкнул к бегству.
— Сбежать от себя?
— Ну, ты понял. Типа, сбежать от вины за всё то, что он тут натворил. И от преследований Инквизиторов. Вол знает, что Шед был тогда в Катакомбах и после своего возвращения немедленно набросился бы на него.
Я разглядывал гавань. Корабли продолжали уходить. Береговая полоса казалась непривычно оголённой. Если все так и будут продолжать бежать, то мы станем здесь весьма непопулярны. Можжевельник сильно зависел от торговли.
— Найдёшь Элмо. Расскажешь ему. Скажешь, что, по моему мнению, тебе надо отправиться за Шедом. Возьми Кеглю и тех ребят и верни их. Когда будешь там, справься о Душечке и Воле.
У Ростовщика был вид приговорённого, но возражать он не стал. На его счету уже числилось несколько оплошностей. Разлука с приятелями — лишь лёгкое наказание за его подвиги.
— Хорошо, — сказал он и энергично потрусил прочь.
Я вернулся к насущным проблемам.
С дезорганизацией было покончено, когда наши люди разбили местных жителей на рабочие команды. Лопаты мелькали в воздухе, земля просто летала. Сначала приличный глубокий ров, чтобы твари из Замка помучились, выбираясь из него. Потом, за рвом, — частокол.