Ичто бы там ни было, он не мог уйти от необычной силы, которая исходила от нее. Кен Джин положил руки на бедра Шарлотты и прижал ее к себе. Используя все свое умение, он ласкал ее губами и языком, а она повторяла его движения и чувствовала, как пульсирует их кви, сливаясь и набирая еще большую силу. Очень скоро Кен Джин впал в сладкое забытье, и девушка отстранилась от него, чтобы отдышаться. Затем она с беспокойством огляделась по сторонам и сказала:
– Мы стоим на открытом месте, и в любой момент нас могут увидеть.
– Не беспокойся, Шар. Вот-вот совсем стемнеет, и вряд ли кто-нибудь появится здесь.
– Но…
– Доверься мне.
Она снова посмотрела на него. В ее глазах светилась энергия инь, а лицо было открытым и искренним.
– Я верю тебе.
Эти слова так взволновали его, что он отступил от нее на шаг и изумленно смотрел, как будто видел в первый раз.
Святой Будда, она ведь настоящая жрица Дао!
Как такое может быть? Ведь Шарлотта не изучала буддизм. Она умеет только то, чему он успел научить ее. Она обыкновенная женщина-чужестранка. И тем не менее она сейчас стоит перед ним как воплощение мудрости Дао. Он знал это наверняка. В каждом ее жесте, в каждом слове чувствовалось нечто божественное. К тому же она полностью доверяла ему и искренне любила его. Не это ли главное в учении Дао?
Шарлотта нежно улыбнулась и, глубоко вздохнув, произнесла:
– Здесь такой чистый воздух. – Затем она подняла голову и восторженно добавила: – И такое прекрасное небо…
Он смотрел на ее белую длинную шею и пытался собраться с мыслями. Неужели притягательность этой девушки объясняется тем, что у нее такая сильная кви? А может, это связано с ее характером, ведь она так искренне воспринимает все, что окружает ее, и всех, кто находится рядом с ней?
Нет, она далеко не наивна. Ей пришлось воспитывать своего брата Уильяма с раннего детства. Она столкнулась со всеми трудностями, испытываемыми мальчиком-подростком, природные желания которого не подчиняются разуму. Возможно, она терялась, наблюдая за проявлением животных инстинктов у брата, но сумела сохранить свежесть и чистоту чувств. А еще у нее перед глазами всегда был ее отец. Шарлотта, несомненно, разгадала его порочную натуру. Она догадывалась, что у него на стороне много женщин и что он торгует опиумом. Мистер Вике несколько раз приводил своих любовниц к себе домой.
Шарлотта знала, что такое похоть во всех ее проявлениях, и все же каждый раз, когда Кен Джин прикасался к ней, она казалась ему предельно искренней. Девушке довелось испытать на себе, что такое жестокость брата, предательство отца и легкомысленное пренебрежение матери. Тем не менее она с готовностью доверилась ему. Да, она настоящая жрица, и его достоинства просто меркнут в сравнении с ней. Он никому не мог так доверять, особенно учитывая то, что вырос в семье, где три сына день и ночь боролись друг с другом за еду и внимание взрослых. Он сомневался в том, что сам когда-нибудь сможет стать таким же, как Шарлотта.
Кен Джин протянул руку и погладил ее по щеке.
– Я хочу попрактиковаться с тобой, – неожиданно сказал он. Признаться, у него и в мыслях не было делать это. Он даже дал себе слово, что никогда больше не будет заниматься с ней. Но девушка так смотрела на него, с такой открытостью улыбалась ему, что он вновь почувствовал в себе бодрость и силу. – Когда ты рядом, – пробормотал он, – моя энергия ян увеличивается. Мне даже не верится, что я вновь обретаю самого себя.
Она выпрямилась.
– Прислушайся ко мне, Кен Джин. В тебе действительно нет никаких изъянов.
Он провел пальцами по ее губам.
– Ты словно собрала меня в единое целое.
Шарлотта взяла его палец в рот, и его энергия ян забурлила так сильно, что тело девушки охватила дрожь. Потом она заговорила, не выпуская изо рта его палец.
– Обучай меня, Кен Джин. Я хочу познать все.
Господи, да это ему следует просить ее об одолжении научить его тому, как оставаться таким невинным и простодушным, несмотря на все обстоятельства. Это ему нужно молить ее о том, чтобы она научила его радоваться жизни, даже когда собственная семья отказалась от тебя, оставив без гроша в кармане. Но Кен Джин продолжал молчать, убежденный в том, что его душа слишком ничтожна, чтобы он мог постичь величие этой белой женщины. И, устыдившись себя самого, Кен Джин отвернулся.
– Что случилось?
– Ничего, – солгал он. – Просто нам нужно позаботиться обо всем до наступления темноты. У меня есть продукты и постельные принадлежности.
Они довольно быстро все приготовили. К тому же было достаточно тепло, и им не понадобилось разводить костер. На чистом небе так ярко сияли звезды, что им вполне хватало света. Вокруг буйно цвело разнотравье, и можно было не беспокоиться о еде для осла. Дорога совсем опустела, и путешественники были совершенно одни.
Они съели по паре клецек, и Кен Джин волновался, что для Шарлотты этот ужин был слишком скудным. Но она не жаловалась – наоборот, казалось, что ей нравится китайская еда. Девушка сидела на краю повозки, ела и болтала ногами, любуясь звездами.
– Я хочу, чтобы эта ночь никогда не кончалась, – мечтательно произнесла Шарлотта.
– Не обманывай, – спокойно сказал он и заметил, как она вздрогнула. – Ты думаешь о своем доме. Тебе хочется сейчас быть с Уильямом.
Шарлотта покачала головой.
– Конечно, я беспокоюсь о брате, но хочу быть только с тобой.
Он понимал, что не может принять такую жертву, и это разозлило его еще больше.
– Ты никогда не спала на голом полу, не говоря уже об открытой повозке. Твоя спина до сих пор болит от долгого сидения на жесткой скамье. Ты привыкла к более сытному ужину. А эта грубая одежда раздражает твою кожу. – Кен Джин крепко сцепил пальцы. – Ты не можешь оставаться здесь. Тебе хочется принять горячую ванну, надеть свое платье, а твоя семья…
– Моя семья? – перебила она Кен Джина. – Мой отец? Ты думаешь, что мне сейчас не хватает всего того, что было в моей прошлой жизни?
– Конечно.
Девушка вздохнула, и он подумал, что она вот-вот заплачет. Но этого не случилось. Вокруг царила глубокая тишина, а на небе все так же ярко светили звезды.
– Мне не хватает близких, меня беспокоит мое будущее. Что будет со мной? Что будет с Уильямом? – тихо сказала она и посмотрела на небо. – Но я ничего не боюсь, когда ты со мной, Кен Джин. Здесь так спокойно.
Шарлотта медленно встала и проникновенно посмотрела на него.
– Я не лгу, Кен Джин. Это ты лжешь. Ты сказал, что хочешь позаниматься, но даже не прикоснулся ко мне. Ты заявил, что хочешь как можно быстрее добраться до Пекина, и купил самого неповоротливого осла во всем Китае. Вокруг нас сейчас так тихо и прекрасно, а ты пытаешься поссориться со мной. Но зачем?
Кен Джин пристально смотрел на нее, открыв от удивления рот. Сначала у него и в мыслях не было затевать с ней спор. Но затем он вдруг грубо выкрикнул, словно обвиняя ее:
– Ты заставила меня слишком много пережить, слишком много страдать!
Шарлотта не шевелилась; казалось, что она даже не дышит. Но при этом она смотрела на него как на душевнобольного. Кен Джин тоже уставился на нее, пораженный своей странной выходкой. Может, он действительно сошел с ума?
– Но почему? – наконец спросила она. – Разве чувств бывает много? Не могу себе такое представить.
– Не можешь? – вызывающе воскликнул он. – А как же Царство Небесное? Разве этого мало?
Когда они вчера начали возноситься на Небеса, его переполняла такая неуемная радость, такое безмерное счастье! А ведь им не удалось добраться даже до преддверия.
– Это было великолепно, – прошептала Шарлотта, и ему показалось, что ее глаза сверкают так же, как священные фонарики у врат Небесных. – Мне очень бы хотелось снова попасть туда.
– Что ты чувствуешь, когда Уильям закатывает истерику в церкви или когда он начинает ножницами резать на себе одежду?