Если бы не Бенкей, мне тут пришлось бы совсем несладко. У гранитной сколопендры оказалась такая гора сопротивляемости к клинковому оружию, что даже мой меч с его жульническим процентным уроном с трудом пробивался через эту защиту. По хорошему, тут требовался тяжёлый молот или что-то ещё, способное наносить дробящий урон. Но… Так даже интересней.
В этот раз многоножка не стала бросаться в лоб, а резво дёрнула вокруг, явно расчитывая поймать возможность, когда я подставлюсь и откроюсь для атаки сбоку или с тыла. Но я внимательно следила за её передвижениями, не упуская из виду голову. Но так как я не давала ей повода, она лишь бессильно наматывала вокруг меня круги, громыхая каменными лапами.
Или не бессильно?!
Я едва не упустила момент, когда с крыши ближайшего дома на меня спрыгнула ещё одна тёмная туша. Не знаю, была ли она там с самого начала, или же подкралась, будучи скрытой грохотом своей напарницы - в данное мгновение меня волновало не это, а щёлкнувшие прямо перед лицом жвалы, по которым я тут же панически ударила.
В этот раз мне повезло, клинок не встретил большого сопротивления и отсёк опасные челюсти. Обрубки покатились по мостовой, а сколопендра испуганно отпрянула, но времени насладиться достижением у меня не оказалось. Вторая тварь, увидев, что я отвлеклась, не преминула реализовать свой шанс, и мне пришлось отражать уже её атаку.
Несмотря на Бенкей, парочка сколопендр принялась меня теснить, целенаправленно загоняя в переулок, где у меня пропала бы возможность уворачиваться. И я начала понимать, что НИП-стражник был абсолютно прав, а я переоценила возможности как свои, так и Бенкея. Даже для него этот противник оказался жутко неудобным. Каждый удачный удар, конечно, отнимал у тварей здоровье, но понемногу. А из-за того, что сколопендры наседали вдвоём, мой урон размазывался ещё больше. О быстрой победе не могло быть и речи.
Кроме того, я начала странно себя чувствовать. Насекомые ещё не нанесли мне ощутимых ран, да и выносливости пока хватало, но дышать становилось всё тяжелее, а тело горело так, словно я находилась прямо над лавовой рекой. Это сказалось на моей внимательности. Лишившаяся жвал многоножка сделала удачный рывок и мощный удар отбросил меня на несколько метров.
Грудь нестерпимо обожгло, но обожгло холодом и я закашлялась, пытаясь подняться. Неожиданно включился интерфейс и я увидела, что здоровье рухнуло глубоко вниз. Но моё внимание привлекло даже не это - на периферии зрения загорелись оранжевые значки, сигнализирующие о близком завершении сеанса. Голод, сердечный ритм, мозговая активность, биологические нужды, всё вместе и разом требовательно мигало, хотя не должно было. Прошла едва ли половина моего обычного сеанса, да и вообще, все эти параметры в моей версии шлема контролировались во внешнем мире. Что происходит?..
Восстановив стойку, я увидела, что обе сколопендры встали на дыбы, явно намереваясь закончить всё последним броском. Чертыхнувшись, я бросилась в сторону, пытаясь воспользоваться последним шансом уйти из окружения и вновь оказаться на свободном пространстве. И в самый важный и ответственный момент вестибулярный аппарат вновь меня предал. Мир покачнулся, я увидела как стремительно приближаются к моему лицу булыжники тротуара, а меч зазвенел где-то в стороне, выскользнув из потерявшей контроль руки.
— Мда… Мне нужны сапоги с бонусом получше, — флегматично отметила я, растянувшись на земле и глядя, как сколопендры стремительно приближаются.
Но как они нанесли мне последний удар я не увидела. Зрение вдруг подёрнулось красным пологом, на котором появились белые иероглифы:
Рассинхронизация контуров.
Критический уровень ошибок, требуется перекалибровка.
Экстренное отключение.
После чего всё погасло.
***
— Мелкая. Эй, мелкая, ты меня слышишь?
— Конечно слышу, Мацуока-сан, ты ведь мне прямо в ухо кричишь, — поморщилась я.
— Ох, прости.
Я почувствовала, как с меня стягивают шлем и темнота забрала сменилась потолком исследовательского комплекса и мягким светом ламп.
— Что случилось? — тут же спросила я и надо мной появилось встревоженное лицо Мацуоки.
— Ты в порядке, мелкая? Хорошо себя чувствуешь? Что-нибудь болит? — спросил он, проверяя реакцию моих зрачков.