— Что? Зачем? — не понимал парень.
— Крас, пожалуйста, подними, очень нужно, я потом всё объясню! — взмолилась я, даже ладошки в молитвенном жесте сложила.
— Ну ладно, — медленно проговорил он и поднял за талию над собой.
Сколько бы я ни вглядывалась в толпу, её уже найти не смогла. И так горько стало, что я была всего в нескольких метрах от матери и не смогла до неё добраться, что по щекам заструились слёзы, и я всхлипнула. Крас тут же опустил меня на землю, вновь прижал к себе.
— Лиля, ты чего? У тебя что-то болит? Ты поранилась, когда упала? — Крас уже тащил меня куда-то сквозь толпу, а я прижималась к нему, горько плакала и не могла ничего объяснить. Горечь и разочарование накатили, вызывая безудержные всхлипывания.
Когда мы вышли из толпы, к нам подлетели ведьмы с кицунэ и наперебой заголосили:
— Ну что?
— Догнала?
— Ты успела?
Лишь Милка сразу поняла всё:
— Не догнала — с грустью вздохнула она.
— Да кто-нибудь мне объяснит, что происходит? — закричал на всех дракон, всё также прижимая меня к себе и поглаживая по спине, пытаясь успокоить.
— Лилька мать в толпе увидела, — начал объяснять Хакк, — догнать её пыталась, как видишь, безуспешно, — грустно закончил парень.
— Лиля, это правда? — спросил Крас. Я в ответ лишь кивнула, потому что говорить сейчас была не способна.
— Тише девочка, не плачь, — поглаживал он меня по голове, — мы обязательно отыщем твоих родных, я тебе обещаю.
И столько уверенности было в его словах, что я ему поверила. Сразу и безоговорочно.
— Обещаешь? — переспросила я, утирая слёзы. Для меня было не важно, что говорил об этом дракон, который не имел ко мне никакого отношения. Сейчас его уверенность была тем, что мне требовалось для успокоения.
— Обещаю, Огонёк! — кивнул парень и поцеловал меня в нос.
Посмотрела на девчонок, они стоят с открытыми ртами и глупо таращатся на дракона. Видимо, такое поведение никак не вязалось у них с драконом.
— Я провожу тебя домой, — сказал он.
— Не надо, мы сами, — возразила Милка.
А мне не хотелось, чтобы из-за меня ребята пропустили всё веселье, испортили себе выходной и праздник. Поэтому:
— Не надо, Мила, не переживай, всё нормально, я пойду, а вы оставайтесь, повеселитесь за меня, — и попыталась улыбнуться, получилось криво.
— Лиля, а может… — начала Мила, но я её прервала.
— Отдыхайте, — ребятам, — пошли, — дракону.
Взяла его под руку, и мы отправились обратно в академию. Мы молчали всю дорогу. Я молчала, потому что желания разговаривать сейчас не было, а дракон — наверно, просто понимал моё состояние. И я была ему благодарна за то, что он сейчас ничего не говорил. Довёл меня до общежития, крепко обнял и сказал:
— Всё наладится, Огонёк, — чмокнул в макушку и ушёл.
— Спасибо, — прошептала, но он меня уже не услышал.
Я решила, что над странностями поведения дракона подумаю завтра, сейчас мои мысли занимала та женщина с площади.
Поднялась к своей комнате, у двери снова букет лилий и записка. Записка с необычным содержанием — «Скоро увидимся, Цветочек».
И где-то на уровне интуиции кольнуло неприятное чувство, но я, погружённая в свои мысли, не обратила на это внимание. Прошла в комнату, поставила цветы в вазу и расстегнула пальто. Из-под него на меня взглянули два чёрных глаза. Дракон меленько дрожал.
— Замёрз, мой малыш, а я говорила, останься дома, но ты же упрямый, — поглаживая дракона, ворчала я. — Ничего бы не случилось, если бы ты несколько часов побыл без меня.
Дракон на это лишь обхватил моё запястье хвостом и положил голову на ладонь.
— Вредина, — заключила я, — только ты у меня и есть, ты моя семья, и девчонки, и кицунэ, — приговаривала, а по щекам текли обжигающие слёзы.
Спать легла рано, ещё до возвращения Милки, так её и не дождавшись. И снился мне странный сон.
Глава 16. Странные сны и странные записки
Я находилась в кромешной темноте. Вокруг холодно и мокро. Воздух был затхлый, пахло сыростью, плесенью, немытыми телами. Комок тошноты подкатил к горлу.
Я сидела у стены на коленях. Руки были прикованы над головой, ноги тоже прикованы, да так, что не оставалось возможности встать. Было очень страшно и тихо. Всё тело болело, рук уже не чувствовала. Они онемели от неудобного положения.
— Эй, помогите, кто-нибудь, — закричала я. Ужас сковывал. Не понимала, как оказалась в этом месте, хотя чётко помнила, что засыпала в своей кровати.
Я услышала шаги. Поняла, что кричать — была не лучшая идея. Дверь открылась, от внезапно хлынувшего света зажмурилась и сразу же получила удар по лицу. Сильный удар, от которого вскрикнула. Тот, кто меня ударил, не сказал ни слова, лишь развернулся и вышел. Но это однозначно был мужчина. Об этом говорил размер ладони, прошедшейся по моему лицу и тяжёлая поступь уходившего.