Я ничего не слыхал о таком проливе. Я поджал губы и на секунду задумался, кругленькая сумма — триста восемьдесят долларов. За какой-то идиотский пролив. Я попытался схитрить.
— Четыре сотни — и по рукам.
Он сильно закашлялся и в этот момент выглядел совсем больным.
— В чем дело? — выдавил он из себя между приступами кашля. — Разве триста восемьдесят долларов — плохая цена? Это маленький пролив, один из самых маленьких. Всего-то две с половиной мили. А знаете его максимальную глубину?
— Уж никак не мельче других, — с умным видом сказал я.
— Двенадцать футов, — закричал Эксар. — Всего двенадцать футов! Где вы получите больше за такой пролив?
— Спокойней, — сказал я, похлопывая его по грязному плечу. — Давайте ни вашим, ни нашим. Вы говорите — триста восемьдесят, я прошу четыре сотни. Как насчет трехсот девяноста?
На самом деле мне было все равно: десять долларов больше или меньше. Но мне было интересно, что будет дальше.
Он успокоился.
— Триста девяносто долларов за пролив Эресунн, — пробормотал он, боясь, что я натягиваю ему нос. — Но мне нужно только море; я не прошу в придачу чего-нибудь еще.
— Вот что я вам скажу, — я поднял руки. — Дайте мне триста девяносто, и я отдаю вам побережье бесплатно. Идет?
Он задумался. Он засопел. Он вытер нос рукой.
— Хорошо, — сказал он наконец. — Идет. Пролив Эресунн за триста девяносто долларов.
Бац! Шлепнулась печать аптекаря. Дело пошло на лад. Эксар дал мне шесть пятидесятидолларовых купюр, четыре двадцатки и десятку — все из той же пачки новеньких банкнотов, которую он держал в кармане брюк.
Я подумал о пятидесятидолларовых банкнотах, которые остались в пачке, и почувствовал, что у меня текут слюнки.
— О’кей, — сказал я. — Что дальше?
— Вы все еще продаете?
— По сходной цене, разумеется. Что вы хотите?
— Очень многое, — вздохнул он. — Но стоит ли сейчас этим заниматься? Вот я о чем думаю.
— Конечно, стоит, раз есть такая возможность. Позже — кто знает? — меня может не быть рядом, найдутся другие люди, которые взвинтят цены, что угодно может случиться. — Я сделал паузу, но он продолжал хмуриться и кашлять. — Как насчет Австралии? — предложил я. — Может быть, вы купите Австралию долларов, скажем, за пятьсот? Или Антарктиду? Антарктиду я уступаю по дешевке.
Он явно заинтересовался:
— Антарктиду? Сколько вы за нее просите? Нет, больше покупать в розницу я не буду. Здесь кусочек, там кусочек. Получается слишком дорого.
— Вы, милый, покупаете по бросовым ценам. Оптом обычно дороже.
— А если я куплю оптом? Сколько за все?
— Простите, не совсем понял, — я покачал головой. — Что оптом?
Он сгорал от нетерпения.
— Все. Весь мир. Землю.
— Ого, — сказал я. — Это много.
— Я устал покупать по частям. Назначайте оптовую цену — я покупаю все сразу.
Я мотнул головой — не утвердительно, не отрицательно, ни да ни нет. В руки шли деньги, и большие. Но, пожалуй, вот тут-то я должен был рассмеяться ему в лицо и уйти. Однако я даже не улыбнулся.
— Конечно, вы можете узнать эту цену. Но что это значит? Я хочу спросить, что вы, собственно, собираетесь покупать?
— Землю, — сказал он, придвинувшись так близко, что я ощутил его дыхание. — Я хочу купить Землю. Целиком и полностью.
— Только хорошо заплатите. Продам все на корню.
— Я за ценой не постою. Ведь это настоящая сделка. Плачу две тысячи долларов, Я получаю Землю — всю планету — с правами на полезные ископаемые и клады. Идет?
— Вы получаете чертовски много.
— Я знаю, что много, — согласился он. — Но я и плачу много.
— За то, что просите, — не много. Дайте мне подумать.
Это была большая сделка, большой приз. Я не знал, сколько денег ему дали на телевидении, но был уверен, что две тысячи долларов — только начало. Но как назначить разумную цену за мир и не промахнуться?
Я не должен выглядеть на телевидении мелкой сошкой. Надо угадать высшую цену, названную Эксару режиссером.
— Вам действительно нужно все? — спросил я, поворачиваясь к нему. — Земля и Луна?
Он выставил вперед свою грязную пятерню:
— Только права на Луну. Остальное можете оставить себе.
— Все равно это слишком много. За такую кучу недвижимости вам придется выложить больше двух тысяч.
Эксар поморщился и дернулся всем телом.
— Насколько… насколько больше?
— Ладно, давайте без дураков. Дело крупное! Мы ведь не толкуем больше о мостах, или реках, или морях. Вы покупаете целый мир и часть другого в придачу. Придется раскошелиться. Готовьте деньги.