Между мной и медведем уже не пустой лес и долгожданные километры безопасности, а новый хищник - волк. Серый зверь двигался медленно, беззвучно ступая лапами по опавшей листве, и выглядел неимоверно мощным, а вздыбленная на затылке шерсть сверкала серебром. Два хищника не сводили друг с друга сверкающих в полумраке глаз. Огромные, как титаны: немного неуклюжий грузный медведь и грациозный волк. Я встала столбом от неожиданности, на короткий миг поверив в то, что не являюсь участником происходящего, а всего лишь зритель. Один из самых сильных инстинктов – самосохранение – исчез. Но стоило волку обернуться в мою сторону и зарычать, как я уже бежала, позабыв обо всем. И остановилась аж возле самой кромки воды.
Силы иссякли. Да и куда я могла убежать. Впереди преграда шириной в десятки метров, с быстрым течением. Я упала от изнеможения на колени и опустила дрожащие и разгоряченные ладони в ледяную воду. Но холода не замечала, так же, как грязи и боли в ушибленной ноге. Проходили минуты, а я так и сидела, словно сознание давно покинуло меня, оставив окаменевшее тело.
- Аврора.
- Алекс?
Это и впрямь был он: живой, грязный, полураздетый, босой, на щеке ссадина, а в глазах тревога и усталость. Он подошел и помог подняться с земли, придерживая за плечи, а я все еще не верила в его реальность.
- Алекс, это ты? Это точно – ты?
- Конечно, я.
Короткого ответа оказалось достаточно, чтобы силы вернулись, и я, позабыв обо всех обидах и ссорах, прижалась к парню, обвив руками смуглую шею. Время пролетало над нами, не касаясь своими крыльями. Мир вокруг не существовал. Мужская ладонь прошлась по моей голове, отгоняя страх.
- Ты цела?
- Да. А ты?
Алекс отодвинулся и, присев на корточки, начал осматривать мою лодыжку.
- Что ты делаешь?
- Заметил, что ты хромала.
- Это мелочь. Ушиб. А где твой свитер, ботинки? И почему ты такой грязный?
- Ты не лучше выглядишь, - он попытался выдавить из себя улыбку, но едва подобную гримасу на мужском лице можно было воспринять за позитивную эмоцию. - Пошли вниз. Недалеко есть мост.
- Извини. Я сглупила. Так нельзя себя вести.
- Помолчи, пожалуйста. Я очень устал.
Алекс выглядел не просто уставшим, а утомленным и помятым. И когда мы шли, я отстала на пару шагов и заметила темно-красное пятно на его штанине в районе бедра.
- Ты ранен?!
- Знаю. Так что хватит болтать.
Он прав, я не смогла бы ему помочь, тем более глупыми расспросами или испуганным нытьем.
А в Панактунк нас уже ждали: возле ворот столпился народ, многие собрались на поиски. Алекс молча ушел, а Мари прямо у ворот устроила мне допрос и осмотр. Я оправдывалась и уверяла, что со мной все нормально, помощь нужнее ее брату. Но подруга отмахнулась, будто пара ссадин и опухшая лодыжка опаснее, чем кровоточащая рана. Еще и Своли не удержался и ляпнул очередную чушь:
- Вы подрались?
- Если бы. Но до такого не дошло.
- А я уж подумал, что нашему Пактесм накостыляла русская девчонка.
- Своли, отстань. Не видишь, Аврора в шоке и ей нужен покой.
Мари обняла меня за талию и отвела в гостевой дом. Насильно уложила в кровать, обмотала ногу мокрой тканью и уселась рядом.
- Есть хочешь?
- Нет.
- Пить?
- Нет.
- А по заднице?
Я страдальчески скривилась, а Мари рассмеялась.
- Любишь ты искать приключения на свое мягкое место.
Да уж. Ну что тут скажешь. Видимо, жизнь вне Сочи – не для меня. Дома я никого опасности не подвергала, а себя уж тем паче.
- Хорошо, что брат снова тебя спас, - улыбка с лица подруги сходить не желала, она уже себе что-то навоображала. – А ты молодцом держишься. В обморок не упала?
- Не до обморока было. Там такое происходило, фильмы ужасов отдыхают. Вначале медведь, потом Алекс, потом волк… - я снова вспомнила взгляд серого хищника и брякнула не подумавши. – Мне или померещилось от страха, или в глазах волка было что-то такое знакомое. Не могу понять, что именно. Наверное, я брежу?
Мари не ответила, но при этом не сводила с меня внимательного взгляда.
- Глупости в голову лезут.
- Ты о чем?
- Волк вышел с той стороны, куда ушел Алекс.
- Уверена?
- Да, - я описала каждый шаг от появления ее брата до моего побега, но Мари, словно и не удивилась. – Не веришь? Я клянусь. И Алекс вышел к реке без свитера, без обуви… - я запнулась и закачала головой, прогоняя навязчивые образы: «Боже, неужели, я несу этот бред? Нет, пора остановиться. Иначе договорюсь»
- Пытаешься сложить частицы воедино?
Возможно. Но есть ли что складывать? Я хотела поговорить об этом с Мари, но не успела. Видимо, ее брат решил доделать то, что не вышло у зверей в лесу. Он вошел в комнату с таким выражением на лице, словно мне вынесли приговор, а он с удовольствием его приведет в исполнение. Гнев – это мягко выражаясь. Наверно, если бы я хоть пискнула, то он пришиб бы меня на месте. И присутствие сестры – маленькая заминка. Алекс молчал, даже к Мари не обратился, а она взглянула на него, затем снова на меня и, неуверенно улыбнувшись, выскользнула из комнаты.
Еще секунда грозного молчания, и я бы от страха под кровать залезла.
- Алекс… Прости пожалуйста. Я не знаю, что на меня нашло.
Я бы долго извинялась, придумала множество оправданий, но он сделал всего один шаг в сторону кровати, всего один, и я дернулась со всей силы назад. Ногу, словно насквозь штырем пронзило, и я не удержала слез. Это не было запланировано, не привыкла давить на жалость, но есть определенный болевой порог, который я перешагнула и не выдержала. С одной стороны, боль до помутнения долбала по всем нервным окончаниям, с другой – я умудрилась не только избежать заслуженного наказания (боюсь даже думать какого именно), но и снова попала в плен мужских объятий. В очередной раз! Да мне в последнее время везет. Могу и привыкнуть.
- Глупая. Сколько еще будешь калечить себя? – Алекс заново намочил полотенце и обернул мою лодыжку. – Вот что мне с тобой делать. Не подскажешь?
Я бы подсказала, но приличия и ноющая нога не позволяют. Да и торопить события не хочется. Ведь, еще не определилась со своим отношением ко всему происходящему. Может, стоит вернуться домой, прежде чем принимать серьезные решения. Но сейчас так хорошо. Так хорошо – до дрожи во всем теле. Сильные руки укачивают, как дитя. Жар, исходящий от мужского тела, успокаивает. Почему он такой горячий? Или у меня лихорадка началась?
- Прости.
- Уже простил. Поспи.
Алекс отклонился на стену и увлек меня за собой, не отпуская и убаюкивая. Его забота – наимощнейшее лекарство, обезболивающее и снотворное.
- Только не уходи.
- Я всегда буду рядом.
Последние слова я услышала, погружаясь в крепкий сон без сновидений, но запомнила их. И хотела верить, что слова, произнесенные под напором эмоций, все-таки правдивы.
Глава 17
Алекс ушел, но его слова остались со мной. И как только я проснулась, в голове засуетились воспоминания вчерашнего дня. Так и подмывало снова увидеть своего спасителя.
Прошел час, затем второй. Заходила Мари с едой и, недолго поболтав со мной, ушла, но ее брат ни разу не заглянул. И если гора не идет к Магомету, то что надо делать? Верно. Самой идти к Магомету. Тьфу ты. К горе. Ну вот я и пошла.
Припухлость на лодыжке спала, но если упиралась всем телом на стопу или как-то неудобно ставила ее, то боль моментально напоминала о моих злоключениях. Надо бы хоть денек в кроватке поваляться, а я упрямо хромаю к соседнему дому, и несколько метров превращаются в километры пыток.