— Разговорчики! Делайте, что говорю.
— Ну, сделал, хотя…
— Вот тебе и «хотя». Закрой бутылку пробкой и в соломку ее поставь аккуратненько, чтобы горлышко чуть виднелось и кружечку их алюминиевую рядом брось.
— Ох, здорово, товарищ старший лейтенант, — восхищенно произнес Хохлов. — Вернется, значит, конек без пассажиров. В чем дело? А в санях пузырек недопитый и все такое. Выходит, загуляли майор с ефрейтором и нечего паниковать…
— Вот именно, дошло наконец? Сандыбаев, заворачивай экипаж назад…
А тем временем в разведывательной группе старшего лейтенанта Брандукова события развивались так. Еще при подходе к шоссе Клин — Новопетровское у жителей деревни Тиликтино разведчики узнали, что в доме отдыха Высоково фашисты разместили склад горючего. Не теряя времени, группа направилась к нему и вскоре скрытно подобралась к его ограждению. Младший сержант Кострикин и рядовой Грищенко насчитали за колючей проволокой тридцать больших цистерн, стоявших в земельной обваловке и на открытых площадках.
На двух невысоких деревянных вышках несли охрану одиночные часовые. Спасаясь от мороза, они часто спускались вниз и устраивали пробежки по тропинке вдоль проволочного забора. У въезда на склад белел облепленный снегом небольшой кирпичный домик. У входа в него стоял солдат с карабином. По всему было видно, что там размещался караул, откуда выходили вооруженные карабинами солдаты для смены часовых на вышках. Ближайшие же бараки, в которых могла размещаться обслуживающая склад команда, находились в 800—900 метрах от караульного помещения. Подходы со стороны леса были скрытыми и не охранялись. На складе, несмотря на плохую погоду, было людно: беспрерывно въезжали и выезжали по дороге, ведущей к Клину, бензовозы на колесном и гусеничном ходу…
Обо всем замеченном Кострикин и Грищенко доложили Брандукову, который, помня указания командира и комиссара, нападать на склад днем не стал, так как еще не была известна численность охраны. Одно дело взвод. А если рота, да еще поставленная на лыжи? Можно провалить операцию. Поэтому было решено устроить засаду на шоссейной дороге севернее дома отдыха и захватить «языка».
Меж тем короткий зимний день угасал, быстро надвигались сумерки. Вьюга не унималась. Ветер, крепчая, посвистывал в дулах автоматов, скрипел сухостоем.
Дорогу Новопетровское — Клин, как убедились днем разведчики, гитлеровцы расчищали и содержали в проезжем состоянии. По ней от железнодорожной станции Волоколамск осуществлялось снабжение горючим, боеприпасами, продовольствием немецких частей и дивизий, наступающих на Московском направлении с запада и северо-запада. Однако разыгравшаяся к вечеру вьюга сделала дорогу во многих местах почти непроходимой.
Уже начало темнеть, когда разведчики залегли в засаду у шоссе. Ветер все усиливался, вздымая снежные вихри. Видимость не превышала 100—150 метров.
— В такую погоду хороший хозяин собаку не выгонит из дома, — сказал невесело сержант Ломов. — У нас, в Сибири, зима суровая, но такой свистопляски я еще не видел. Зря сидим…
— Э, не скажите, нужда заставит пироги со сметаной лопать. Глядишь — кому-то да приспичит или на заправку приехать, а то прошвырнуться на предмет выпить и закусить или их офицерье в Клин шастает к милосердным сестрам, — рассуждал рядовой Метальников.
Словно в ответ на его слова, на шоссе мутно вспыхнули и тут же погасли автомобильные фары. Донеслось сердитое, натужное рычание мотора, визг буксующих в снегу колес.
— Вот они, долгожданные, — весело сказал командир взвода. — Берем живьем. Ломов, Метальников и ты, — указал на третьего, — за мной. Остальным — прикрывать нас огнем.
Командир взвода и трое разведчиков перебежками бросились наперерез машине. В азарте они действовали недостаточно скрытно. Их заметили находившиеся в машине и открыли огонь. Бежавший впереди бойцов Брандуков, словно споткнувшись, неловко упал на дорогу. Увидев это, бойцы, находившиеся в засаде, как по команде, разом ударили по машине из всех видов оружия. Автомобиль круто вильнул, съехал в кювет и заглох. Выстрелов из него уже не раздавалось.
Бойцы в первую очередь устремились к командиру взвода. Но он уже вставал сам, морщась и прижимая к левому плечу рукавицу, из-под которой сочились алые струйки крови, расплываясь в багровое пятно, опустившееся почти до пояса.
— Погодите, — остановил он подбежавших к нему разведчиков и нетвердыми шагами направился к машине. Кто-то открыл переднюю дверцу. Из нее вывалился солдат-водитель и ткнулся головой в снег. На заднем сиденье, словно отдыхая, откинулись на спинку два офицера в шинелях с меховыми воротниками, в фуражках с наушниками. Оба были убиты наповал.