– Для начала я хочу узнать, зачем вы здесь.
– Я развожусь с мужем и села за руль в состоянии алкогольного опьянения, – ответила Ванесса.
– Развод – это тяжелый процесс, – произнесла Рабеус равнодушно.
– Да нет, не очень. Проблема, собственно, не в разводе.
Врач была обескуражена ответом, но быстро взяла себя в руки.
– Проблема не в разводе?
– Вовсе не в разводе. Проблема в том, что я села за руль пьяной и меня остановили коллеги. А сейчас меня отстранили от работы, пока решается вопрос о моем увольнении. Чтобы показать начальству мое желание исправиться, я согласилась встретиться с вами.
– Так вы не хотели сюда приходить? – Уголки губ врача сложились в понимающую улыбку.
– Честно говоря, не хотела. Я совершила глупость, сев за руль нетрезвой. Особенно учитывая мою профессию. И понимаю, что просто так мне на работу не вернуться. Иначе это было бы несправедливо.
– Так вы, значит, работаете в полиции?
– Да, я инспектор полиции, командир отделения, которое еще недавно называлось «Новым отделением».
– Понятно. Как долго вы были замужем? Кстати, как его зовут, вашего бывшего?
– Сванте. Мы были женаты двенадцать лет.
– Это большой срок. У вас есть…
– Дети? Нет. У нас нет детей.
Наступило молчание. Стал слышен шум уличного движения на Хурнсгатан. Ванессе захотелось на солнце. Подальше от Рабеус и ее искусственного цветка.
– Знаете, что меня беспокоит? – спросила Ванесса, прервав молчание.
– В ситуации с разводом?
– Нет, в этой психотерапии.
Ингрид Рабеус сменила позу.
– Интересно, расскажите.
– Считается табу говорить о психическом здоровье. Но ведь это не так. Звезды и псевдозвезды только и делают, что, сидя на утренних телешоу, кокетливо рассказывают о том, как чертовски хреново они себя чувствуют, о том, что каждый месяц проводят пол рабочей недели в кабинетах таких, как вы. И они могут себе это позволить, работа у них непыльная. Ведь Биндефельд или еще кто-либо, кто отвечает за организацию кинопремьер, будет на них орать, если они не появятся на мероприятии. А у меня серьезная работа. Я стараюсь предотвратить возможность совершать преступления. А если это не удается, то сажаю преступника за решетку. И время, проведенное здесь, это даром потраченное время.
Ингрид Рабеус уже собиралась возразить, но передумала.
– Вы, кстати, выглядите как типичный психотерапевт, – продолжила Ванесса.
– Неужели?
– Да.
– И как это?
– Только не обижайтесь. Эти ваши очки в сочетании с таким платьем.
– Ничего страшного. – Ингрид Рабеус поджала губы, и на коже между носом и верхней губой появились морщинки курильщика.
– Я хорошо разбираюсь в людях, – сказала Ванесса.
– Да?
– Давайте попробуем. Вы занимаетесь африканскими танцами?
– Занимаюсь, – ответила Ингрид. – Но, может, вернемся к разговору о вас?
Ванесса мельком взглянула на часы. Прошло десять минут. Она не представляла, как ей удастся высидеть здесь еще тридцать пять.
– Вы сказали, что сели за руль нетрезвой?
– Да, но я не алкоголик, хотя знаю, что все алкоголики так говорят.
Понимающая улыбка Ингрид Рабеус становилась все более искусственной.
– Вы начали выпивать из-за развода или выпивали и раньше?
– Нет, это не имеет никакого отношения к моей жизни со Сванте. Наоборот, больше выпивать я стала после того, как меня остановили за вождение в пьяном виде. Я понимаю, что большинство людей после такого перестают пить, но я не смогла остановиться. Стала пить еще больше.
– Вы пьете больше?
– Да. Целыми днями сижу дома, вместо того чтобы ходить на работу. Я не собираюсь всю жизнь оставаться одной и поэтому скачала «Тиндер», приложение для знакомств. Слышали о таком?
– Да, я читала об этом.
– Два, иногда три вечера в неделю я виртуально общаюсь с лысыми, пожилыми мужиками, которые рассказывают мне о своей скучной жизни в надежде, что я приглашу их в гости и потрахаюсь с ними из жалости. Слушать их болтовню так невыносимо скучно, что приходится много пить для развлечения.
Психотерапевт склонилась вперед, поправила очки и заморгала.
– Почему вы развелись со Сванте?
– Потому что мы оба устали друг от друга.
– Он завел себе другую?