- Генрих! Ведь не сделаешь того, что намерен? Теперь ты знаешь, кто я, зачем же меня обижать? Право, я не сделала тебе ничего плохого!
- Ты уверена? А ты подумала обо мне, когда сбежала? Ты пощадила меня, когда я, как раненый зверь, метался по замку и сходил с ума, не зная, где ты и что с тобой случилось? Ты думала обо мне, когда играла со мной в свои игры, отдаваясь, как последняя шлюха? Нет, ты только радовалась тому, что провела меня, как последнего простака. Так почему сейчас я должен понять и пожалеть тебя? Я возьму только то, чего ты лишила меня в последнее время, - и грозно стал приближаться к Кристи, которая почти вжалась в стену от унижения и, если бы не опора, свалилась бы на пол.
Генрих знал, что причиняет ей боль. Нет, не так хотелось бы ему встретиться с ней. Он хотел признаться ей в любви и просить ее руки у отца. Ничего в жизни он не желал так сильно, как назвать Кристи своей женой. Ведь теперь без борьбы со всем миром, он свободно мог жениться на той, которая так волновала его сердце. Даже король не может заставить его жениться на опостылевшей Амелии. А получается все не так, как надо. Но что он мог с собой поделать, когда так истосковался по ее телу, так долго его губы не ощущали аромат ее поцелуя, а его вздыбившийся зверь требовал удовлетворения ее плотью? Генриху не составило большого труда прижать ее к себе, хотя Кристи пыталась сопротивляться.
- Ну, мой рыжий котенок, к чему столько усилий? - шептал он ей на ухо, - зачем так отбиваться? Ведь я ничего тебе не сделаю, только доставлю наслаждение. Убери свои коготки и перестань царапаться, ты же знаешь: только я смогу заставить тебя мурлыкать от ласк. Вот так, девочка моя, спокойней, расслабься. Все будет хорошо. А потом я отвезу тебя к отцу.
От его прикосновений и нежного шепота у Кристи закружилась голова, она уже и не думала противиться. Ей захотелось снова обнять его, прижаться к его телу, забыть все волнения сегодняшнего вечера. Кристи успокоилась и положила голову ему на грудь, когда он поднял ее и понес на кровать, на ходу пытаясь развязать тугой корсет. Наконец, это удалось, и он вместе с юбкой полетел на пол. Оставшаяся в одной рубашке и туфлях Кристи лихорадочно помогала Генриху освободиться от одежды. Когда последние преграды были сметены, и ее руки коснулись завитков на его груди, она задохнулась от наслаждения, впитывая в себя аромат его кожи. Генрих лег на спину, подхватил недоумевающую Кристи за талию и посадил на себя. Она слегка занервничала от непривычного положения.
- Так я не сильно буду давить на тебя, думаю, тебе понравится, - и, притянув ее за бедра, вошел во влажную плоть.
Всадница вскрикнула от наслаждения и, выгнувшись, подалась вперед, подставляя для ласки возбужденную грудь. Генрих, одной рукой поддерживая упругие ягодицы, другой ласкал набухшие соски, обводя пальцем поочередно каждый. Кристи быстро уловила ритм движений и стала помогать ему, а когда его палец оставил грудь и опустился на трепещущую плоть, проскользнув внутрь, взорвалась, почувствовав на ногах теплую влагу. В изнеможении она опустилась на него, а Генрих, покрывая поцелуями ее горячие губы, сам стонал от бурного освобождения. Кристи почувствовала его подрагивание у себя внутри и залилась слезами наслаждения. Он тихонько снял ее с себя и уложил рядом, крепко обнимая.
- Тебе не понравилось? Почему ты плачешь? - его расстроенный тон застал Кристи врасплох.
- Не знаю почему. Они сами льются, а мне очень хорошо, - и, засмущавшись, уткнулась ему в плечо.
- Глупенькая моя, - счастливо вздохнул Генрих, - это слезы радости, значит, я сумел-таки доставить тебе удовольствие. Но как бы хорошо нам не было лежать вместе, пора одеваться, а то твой отец сойдет с ума, разыскивая тебя.
Эти слова самым отрезвляющим образом подействовали на разомлевшую в его объятиях Кристи. Она, подпрыгнув, бросилась надевать платье.
- Ну, дорогая, не так быстро, - посмеиваясь, произнес Генрих, - не то твое нижнее белье так и останется лежать в моей комнате.
Ругнувшись про себя, Кристи сообразила, что второпях, действительно натянула платье прямо на голое тело. Обнаженный Генрих, поднялся с постели и помог зашнуровать ей корсаж.
- Еще немного, рыжая, я буду готов через минуту, - а когда оделся и взглянул на нервно шагающую по комнате Кристи, залился хохотом.
- Что я опять забыла надеть - она в замешательстве оглядывала комнату.
- Да нет, с одеждой все в порядке. Сядь-ка на стул, я поправлю тебе прическу, - и умело, как заправская горничная, стал укладывать на место прядь за прядью растрепавшиеся волосы.
У Кристи защемило под ложечкой и стало пощипывать глаза: очевидно, он слишком часто вот так, наскоро, помогал своим дамам привести себя в порядок. Иначе, как без сноровки он смог так быстро уложить ей волосы, с которыми даже Сьюзен не всегда справлялась?
- Теперь готово! Можно снова показаться на людях, никто и не заметит, что ты только что занималась любовью с мужчиной.
Всю дорогу Кристи обиженно молчала, пока Генрих вел ее к отцу, которому признался, что случайно отыскал ее, заблудившуюся в коридоре.
На следующее утро после приема все гости последовали за королем в Шервудский лес, где обычно проходила охота. Кристи не хотелось ехать, но утром ее известили, что Ричард настаивает на том, чтобы она сопровождала его. Отец ни на минуту не оставлял дочь наедине с королем. Она видела, как отец обеспокоен, но не могла придумать, как выпутаться из ситуации.
- Познакомьтесь, дорогая, это Джеймс Блэквуд, племянник графа Блэквуда, так безвременно покинувшего нас. Думаю, да просто уверен, что этот молодой человек больше других подходит вам в мужья, - и, сделав ударение на последних словах, в упор посмотрел на графа Мак-Ковена, объявив тем самым свое решение, которое они не вправе были оспорить. - Оставляю вас на его попечение, но не надолго. Жду, что, когда начнется охота, вы будете находиться рядом со мной, - и удалился величественной походкой монарха.
- Прошу прошения у вас, граф, и у вас, милая графиня, за столь грубое представление моей персоны. Но у богов и королей свои представления о приличиях, не будем обижаться. Моя вина в том, что мне не удалось вчера вам представиться. Я выполнял ответственное поручение, данное мне его величеством.
- Ваши извинения приняты, - ледяным тоном произнесла Кристи, - а теперь позвольте нам пройти.
- Не так скоро, не так скоро! Вы же слышали, что сказал король: нам необходимо познакомиться поближе. Уверен, что скандал вам не нужен, поэтому мы сейчас тихо и мирно отойдем в беседку и там поговорим.
Граф Мак-Ковен прекрасно понял и намек короля, и что он будет недоволен, если его ослушаются, поэтому решил пока ничего не предпринимать, а по возвращении домой постараться быстрее выдать Кристи замуж. Тут уж не до любви: надо спасать дочь от короля и от этого наглого развратника. Так он все и объяснит ей. Она поймет, что отец желает ей только добра. Он хмурым взглядом проводил Джеймса, уводившего Кристи.
- Так ты ее и получишь! Дудки! - ворчал Каспер, злясь на себя, потому что пока ничем не мог ей помочь. Иначе, если его упекут в тюрьму (а Ричард найдет для этого какую-нибудь причину), девочка вообще останется одна. Ах, если бы Рауль был здесь, он, наверняка, вступился бы за сестру. Отец слишком стар и слаб от пережитого горя, чтобы со шпагой в руках защищать дочь.
Выдернув свою руку из цепких пальцев Джеймса, Кристи молча шла рядом. Ирония судьбы: ей хотелось быть женой Генриха, а не его противного кузена. Даже не зная его близко, она уже питала к нему ненависть и отвращение. Уж лучше монастырь, чем замужество с этим негодяем.
- Мне так же, как и вам, не хочется терять свободу, но воля короля - закон для тех, кто любит и уважает его. Поэтому смирите свою гордыню и подчинитесь, а я даю вам слово, что не прикоснусь к вам после свадьбы. Мы заключим сделку: вы мне - богатство, я вам - свободу в любых похождениях. Мне прекрасно известно, где вы провели половину ночи и в чьих объятиях, - Кристи вздрогнула, - думаю, вашему отцу не захочется узнать, что так обожаемая им дочь - шлюха. Для него это будет большим ударом. Ведь тот, кто развлекался с вами, никогда не женится на вас. Да и вряд ли кто-либо другой, узнав о вашем позоре, захочет сделать предложение особе, которую таскали по дворцовым кроватям, - он, злорадно улыбаясь, наблюдал за реакцией взволнованной девушки.