– Ты в порядке?
– Просто тошнит.
– Беременна? – спросила я, нахмурившись.
Она вздернула подбородок, впившись в меня взглядом карих глаз.
– Для такого нужно кое-что сделать, – выражение ее лица стало страдающим, а на глаза навернулись слезы. – А этого точно не было. Никогда.
Вздохнув, я подошла к раковине и намочила несколько бумажных полотенец, а потом собрала ее влажные от пота волосы, убрав их в сторону, и прижала холодную влажную бумагу ей к шее.
– Ладно, невинная девочка. Так в чем дело?
Она фыркнула.
– Невинная девочка?
– Нас официально не представляли друг другу прежде.
– «Лорен» будет хорошо.
– Лорен явно не хорошо, – откликнулась я, присаживаясь рядом с ней на корточки. – Лорен плохо себя чувствует, прячется от брата и его девушки, а еще пропускает занятия. Из всего этого следует, что Лорен совсем не хорошо.
– Меня тошнит из-за мигрени, – проворчала она.
– Почему ты не идешь домой?
Лорен сдвинула брови.
– Потому что папа заставит меня поехать к врачу.
– Так делают все люди, когда болеют...
– Я не больна, – прошипела она, обороняясь.
Я пару секунд изучала ее, отметив темные круги под глазами, бледную кожу и тяжелое дыхание. Лорен определенно нездорова.
– Не больна. Ясно, – я поднялась, хлопнув ее по спине. – Менструальные боли – это ужас.
– Менструальные боли? – она посмотрела на меня в замешательстве.
– Когда я хочу, чтобы люди оставили меня в покое, то говорю, что у меня менструальные боли, и им лучше уйти, – я подняла руку, прежде чем Лорен успела меня перебить. – Я знаю твой секрет, так что шантажировать меня этим тебе не удастся. А вот директор Рэннер? Он скривится, как только начнем говорить о менструациях. Я вытащу тебя отсюда и отведу домой.
– Спасибо тебе, – пробормотала она.
– Но ты должна мне кое-что пообещать.
– Ладно.
– Если станет хуже, иди к врачу. Что бы там ни было, это не пройдет одним лишь усилием воли. Возможно, тебе нужны какие-то таблетки.
Она коснулась серебряной подвески в виде сердца, и по ее щеке скатилась слеза.
– Медицина не всесильна. Некоторые вещи нельзя вылечить.
Я нахмурилась, глядя на нее.
– И что же это за невылечиваемые вещи? И откуда ты знаешь, если не пробовала?
Ее губы задрожали.
– Я знаю достаточно. И в курсе, на что такое способно. Оно отбирает все, пока уже ничего не остается. Отрицание означает, что у меня ничего не отнять.
Вместо того чтобы сказать Лорен, что отрицание – плохая идея, я просто протянула ей руку.
– От неизбежного не спрячешься.
– Сейчас я могу.
Упрямая девчонка.
– Ладно, – раздраженно отозвалась я. – Хорошо. Прячься. А сейчас пойдем повергнем в ужас Рэннера. Не могу дождаться, когда увижу его лицо после того, как скажу ему, что у тебя потекла кровь и твои трусики теперь в ужасном состоянии.
Лорен рассмеялась, и я почувствовала себя лучше.
С ней все будет в порядке.
По крайней мере, я на это надеялась.
*****
Пытаясь сосредоточиться на том, что говорил тренер Лонг, я не могла не думать о Лорен. Вчера, подвозя ее со школы, я пыталась вытянуть у нее информацию о том, что с ней происходило, но Лорен оказалась невероятно упрямой. Мне придется попросить Кэлли присмотреть за ней.
Лонг наклонился, чтобы поднять упавший мел, демонстрируя нам свою идеальную задницу, а я обернулась к Дженне, поиграв бровями. Она выглядела очень хмуро, но улыбнулась, заметив мою выходку. Я потянулась к телефону и принялась печатать ей.
Я: Почему у тебя лицо, как у ЛОНГА?
Она усмехнулась и бросила взгляд на Лонга, прежде чем посмотрела на телефон и ответила.
Дженна: Ха, ты очень забавная. У меня просто стресс.
Я: Ага, у тебя мешки под глазами, и ты нервничаешь. Что случилось?
Дженна нахмурилась и подавила зевок.
Дженна: Ты не захочешь это узнать.
Я: Хочу... иначе бы не спрашивала. Не усложняй. Рассказывай.
Дженна: Это сложно.
Я фыркнула, заставив Лонга обернуться к классу. Пока он не решил, что наградил каждого ученика в кабинете достаточно долгим злым взглядом, Лонг и не подумал отвернуться.
Я: Ты такая сварливая и скрытная. К счастью для тебя, у меня терпение святой. А теперь скажи, что с тобой, черт возьми, не так, пока я не заработала нам наказание, где смогу целый час выуживать из тебя информацию.
Девчонка пыталась меня отшить, но я лишь усмехнулась.
Последующую лекцию Лонга мы игнорировали, обмениваясь сообщениями. Дженна, наконец, мне открылась, но я чувствовала, что ей и правда требовалось расслабиться. Переписки посреди урока Лонга явно не достаточно, потому я предложила ей встретиться после школы в кафе.
Дженна: Мне нужно вернуться домой к Коре.
Я: Уверена, с Корой ничего не случится за полчаса. Хочешь, сперва проведай ее, а потом напиши мне.
*****
Я посмотрела на телефон и поджала губы.
Кэлли: Ты должна пойти с нами этим вечером.
Было неловко, что я встречалась с ее отцом. Мы не могли сходить на двойное свидание, потому что это бы выглядело странно. Но все-таки Кэлли была моей лучшей подругой.
Я: Лонг пытается убить меня тонной домашки. В следующий раз точно пойду.
Она послала мне несколько грустных смайликов, но уговаривать не стала. Я заглушила машину и посмотрела в окно на кофейню. Сейчас мой мир будто перевернулся с ног на голову. Кэлли всю жизнь была моей лучшей подругой, но в последнее время мы отдалились. И поскольку я часто изображала холодную суку, у меня было не так уж много друзей.
И все же я нашла время, чтобы выпить с одной из подруг кофе. Учитывая, что на днях я помогала Лорен, а теперь беспокоилась о Дженне, то не могла не задаться вопросом, стала ли более мягкой из-за Августа.
Прочитав его последнее сообщение, я улыбнулась.
Август: Я скучаю.
Он отправил его мне днем. Я знала, что Август буквально завален судебными делами, и тот факт, что он нашел время не только, чтобы скучать по мне, но и сообщить об этом, значил для меня больше, чем я когда-либо дам ему знать.
Я вылезла из машины и направилась к кафе. Дженна сидела в углу зала, и вид у нее был неуверенный. Она была красивой, в каком-то простом смысле этого слова. Кэлли, например, сражала всех яркой красотой, типичная богатенькая чирлидирша, а красота Дженны была естественной. В ее глазах горел огонь. Я не знала причину, но видела решимость, мерцавшую за ее печалью и хмурым видом. Она была приемным ребенком в дерьмовой одежде, но никого это не волновало. Сейчас я была нужна ей сильнее, чем Кэлли.