«А что? — думал парень. — Возможно, Толян и Ренат бежали тогда по поверхности именно на „Электрозаводскую“, к этому самому Дьяку. Может, они и сейчас у него!»
В возбуждении Веник поднялся на ноги и решил не терять время зря, а немного расспросить своих товарищей по каравану.
— Здорово парни, — приветствовал он их, подойдя. — Я Серега.
Те кивнули, но ни рук не протянули, ни имен не назвали. Взглянули же весьма подозрительно.
— Послушайте, я в этих краях, ну, куда идем, раньше не бывал. Но вот сейчас слышу, вы имя назвали — Дьяк, и хотел узнать — он на «Электрозаводской» живет?
— А, ты с какой целью интересуешься? — прищурился дылда.
— Да у меня несколько корешей недавно в сторону «Курской» ушли. И они упомянули, что идут на Дьяка работать вроде. Я тогда не интересовался, а теперь мне их найти очень надо.
— А ты сам с каких краев? — спросил дылда.
— Недавно на «Белорусской» жил, а теперь вот на «Курскую» иду.
— А кто у вас там главный, на «Белорусской»? Кого там знаешь?
— Да всех знаю, только…, ты с какой целью интересуешься?
Дылда ничего не ответил, а коротышка сказал:
— Вообще-то, Дьяк — в тех местах авторитет известный.
— Он бандит?
Дылда и коротышка весело переглянулись. Слушающих их рыжий тоже усмехнулся.
— Дьяк не бандит, а круче, — пояснил дылда. — Под ним сразу три станции. Понял?
— Ну… — протянул Веник.
— А ты к кому там идешь-то? — поинтересовался коротышка.
— Да у меня там два кореша — Толян и Ренат. Может, встречали?
Веник описал их внешность.
— Вообще…, — призадумался дылда. — Я слышал имя, Ренат. Вроде видел его…
— Так значит, этот Дьяк, он на «Электрозаводской» главный? — решил уточнить Веник.
— И на «Электрозаводской» и на «Бауманской» и на «Семеновской».
— Он крутой, — подал голос рыжий. — Там всех в кулаке держит.
— А чем они там вообще занимаются на своих станциях?
— Ну, как придем, сам у него спросишь! — усмехнулся коротышка.
После этой фразы все: коротышка, дылда и рыжий тихо засмеялись.
«А все-таки неплохо получилось, что я к ним попал, — думал Веник. — Посмотрю, что на этой „Электрозаводской“ делается. Может, Толяна найду. А если не понравится, то придется в Альянс идти… Это ведь лучше, чем без конца по Метро туда-сюда метаться».
К арке, возле которой стояли парни, подошли двое. Один — уже знакомый лысый вербовщик, а другой — худой молодой парень с глупой мордой, на которой выделялись большие губы и слезящиеся глаза, на которые падали редкие длинные светлые волосы.
— Это еще что за лахудрик? — тихо пробормотал коротышка.
Веник с небольшим интересом следил, как лысый переговорил с главарями, потом они вместе с парнем куда-то отлучились, а через несколько минут лахудрик вернулся, держа в руках довольно тощий рюкзак.
«По ходу, собирают в караван всех встречных обсосов», — подумал Веник, глядя на их нового спутника.
Паренек же положил рюкзак у своих ног и стал осматриваться-оглядываться своими слезящимися глазками. Наблюдая за ним, Веник неосознанно стал поглядывать на свой рюкзак, ибо рядом с такими персонажами следовало следить за своим добром.
Беседа почему-то замерла. Через несколько минут, словно из-под земли, рядом возникли Писарь и Снегирь. Выглядели они возбужденными. Веник заметил, что за поясом у Писаря закреплен, топорищем вверх, длинный топор с рукояткой, обмотанной желтой, потемневшей от времени, изолентой. На плече у Снегиря висел короткоствольный автомат.
— Ну что, братва, — энергично сказал Писарь. — Документы мы получили. Пора!
Их маленький караван пришел в движение. Все носильщики забросили за плечи рюкзаки и направились в ту сторону, откуда пришел Веник. Там виднелось четыре застывших эскалатора ведущие вверх.
Преодолев небольшой подъем, носильщики оказались перед решеткой, где находился пост Диаметра. Веника замутило от вида десятка мужиков в черных куртках и с красными повязками на рукавах. У левой стены, на коленях, с заведенными за голову руками, стоял какой-то паренек. Рядом с проходом, под дулом калаша, на коленях стоял другой тип, с кровью на лице.
— Да мы… и не хотели… — навзрыд мычал он. — Я вам правду говорю…
Снегирь уверенно подошел к проходу, протягивая диаметровцам бумагу. Один из охранников принял пропуск и велел встать у стены.