После третьего рейса случилось непредвиденное. Они уже доехали до свалки и только-только начали разгрузку, как в тоннеле раздались посторонние звуки. С удивлением, мусорщики увидели, как к ним по рельсам подъезжает легкая тележка. Вместо емкости для мусора, на ней была установлена скамейка, на которой сидел сам Мельник и еще двое вооруженных стражников. Тележку толкали двое крепких мужиков из компании Рекуна — Федя и Мава.
У Веника заныло сердце. Тут не нужно было быть умником, чтобы понять, что Мельник приехал не для того, чтобы самолично проконтролировать выгрузку мусора. Ясно, что он приехал из-за Веника.
«Но вот только чем завершится этот визит?» — с тоской подумал парень.
Мусорщики при виде столько важной персоны прекратили работать. Мельник прошел к самой площадке и посмотрел на Веника, который, как обычно, с молчаливого согласия остальных, не принимал участия в работе.
— Ну и чего ты расселся? — спокойным и даже добродушным голосом спросил он, улыбнувшись парню страшной улыбкой. — Давай, работай.
Веник поднялся и взял грабли у ближайшего мусорщика, тихого парня Антоши.
— Пусть он один работает! — громко сказал Мельник.
Он не назвал ничьего имени, но все поняли, что это касается Веника. Парень начал сгребать мусор. Это ему не в новинку. Только почему-то задрожали руки.
Работа пошла скоро. Веник быстро отправил в шахту остатки мусора и сделал шаг к остальным мусорщикам, которые, как и он, чувствовали себя неуютно, искоса наблюдая то за Веником, то за стражниками.
— Стой, — сказал Мельник. — Вот скажи мне, гад. Что ты чувствовал, когда Семена моего убивал?
Парень удивленно взглянул на Мельника и тут заметил, что, несмотря на спокойный тон, того просто трясет от ярости.
— Не знаешь, что сказать? Вот и я не знаю, — продолжил нарочито спокойным голосом Мельник. — Становись там.
Красивым жестом, он указал на шахту.
Веник стал возле самого проема, беспомощно глядя на стражников. Мельком он заметил растерянные лица Рекуна и остальных его подельников.
Мельник тем временем достал из кобуры пистолет с длинным дулом.
— Не знаешь, что сказать, значит? — повторил он. — Сплетни тут распускаешь, головы людям дуришь…. Ну, ничего…
Словно рисуясь перед окружающими, он поднял дуло пистолета вверх и картинно передернул затвор. От этого щелчка Веник вздрогнул.
«Вот оно! — только и подумал он. — Вот оно».
От ужаса в голове вдруг стало пусто. Парень остолбенел, в глазах потемнело.
Мельник прицелился и… вздрогнув всем телом, рухнул на колени. Пистолет полетел на бетонный пол. Веник заметил только струйку крови, пошедшую изо рта командира, и Рекуна, скользнувшего из-за его спины. Раздались сдавленные крики.
Через несколько секунд Веник пришел в себя и осмотрелся.
Все уже кончилось. Небольшая суматоха быстро улеглась. Люди Рекуна держали в руках оружие стражников, которые валялись на полу, глядя пустыми глазами в потолок. Сам же пахан подобрал пистолет Мельника.
Уж сколько раз Веник видел всякие неожиданные повороты в жизни, но в это он поверить не мог. Чтобы крутые, взяли да и замочили…
— Рекун, — глухо сказал еще не пришедший в себя бригадир их смены, Сергеич. — Ты ведь Мельника завалил. Самого. Это что же нам теперь?..
Авторитет даже не взглянул на мусорщика. Крутые собрались в кучку. Веник видел, как Кипа, кивнул головой и вместе с Федей быстро побежал по тоннелю в Тамбур.
Рекун повернулся к мусорщикам у которых от ужаса побелели лица.
— Чего ты там стоишь, Веня? — сказал он. — Иди сюда.
— А вы слушайте, — обратился авторитет к остальным четверым мусорщикам. — Мы рвем когти отсюда. Из Тамбура. Хотите с нами?
— Это… А куда? — подал голос Антоша.
— Долго рассказывать. Если кратко, то в Большое Метро. Там нет уже этих начальничков и будете, как нормальные люди жить. Если заслужите, конечно.
— Э, нет, Рекун, — кривя рот в усмешке, сказал Димитрий, неприятный парень, которого Веник давно уже подозревал в стукачестве. — Мне это не надо.
— Я тоже не пойду, — быстро пискнул другой противный стукачок по кличке Гоша.
— Это, как хотите, парни. Только бы не донесли вы раньше времени, что мы сбежали.
— Да это будь спокоен, — сказал Димитрий. — Мы, что, стукачи что ли?
Венику показалось, что на морде у того быстро мелькнула усмешка. Однако этого ему показалось мало.
— Честное слово, что никому ничего не скажу, клянусь, — торжественным тоном сказал Димитрий, приложив руку к сердцу.
— Да, — пискнул Гоша. — Честное слово!