Старик уселся на один из ящиков, рядом с кучей.
— Вот это и есть наша работа, — пояснил он. — Надо все это, — он кивнул на мусор. — Перетащить на верхнюю станцию.
— Зачем это? — живо поинтересовался Антоша.
— Это не наше дело. Сказали и все. Хотя, слышал я, будто из всего этого они собираются там какие-то штуки сделать на случай атаки Диаметра. Вроде подожгут и смогут под прикрытием дыма отойти или там наоборот… В общем, не наше это дело.
Антоша хмыкнул.
— А тебя я знаю, — сказал старик Венику. — Ты у нас на "Авиамоторной" был. Проходил там.
— Было дело, — кивнул тот и вкратце рассказал о своих приключениях в тоннелях за "Шоссе энтузиастов" и о том, что было после. Старик и Антоша внимали ему с большим вниманием. Бывший товарищ-мусорщик просто рот раскрыл от изумления.
— Оно и понятно, — сказал старик. — Нахлебался ты. Только знаешь, я как-то не удивлен. С нашим то начальством, — он понизил голос. — С одной стороны правильно все делают, а с другой, такие глупости лепят, что диву даешься…
— Так, а у вас тут, что было? — перебил его Веник. — Как Альянс-то эту станцию занял? И вообще, вы как здесь оказались?…
Старик посмотрел в сторону и досадливо кашлянул.
— Да как, вот и так! — он начал свое повествование, но к удивлению парня, рассказ его был очень скудным. По словам старика, начало войны прошло для него очень даже хорошо. Он устроился на какую-то непыльную должность на "Авиамоторной", но затем, Альянс неожиданно принял решение эвакуировать несколько станций. Всех, с "Авиамотороной" и "Шоссе энтузиастов" перевели на и так многолюдную "Площадь Ильича". Там оставили только женщин и детей, а всех остальных мужиков начали распределять по другим станциям. Попал под раздачу и дед Артур. Его отправили на "Свободу". Там старика обвинили во "вредных разговорах" и чуть было не взяли под стражу. Однако, благодаря кое-каким связям, удалось выкрутиться и отделаться отправкой сюда, на черновые работы.
— А тут что? — говорил он. — Когда я прибыл, тут уже все кончилось. Наши уже на "Верхнем Парке" были. А тут вообще жуть была. Каша из дерьма, крови и костей. Не дай бог, еще когда увидеть такое.
Он замолчал, задумавшись.
Веник видел, что старик не рвется заняться работой. С одной стороны парень не любил лентяев, но сейчас он хотел поговорить и узнать, как можно больше.
— Так, а почему те две станции эвакуировали? "Авиамоторную" и "Шоссе"? — спрашивал он старика.
В памяти сразу всплыли странные звуки, слышимые им в тоннеле во время побега.
— Черт его знает, — говорил дед Артур. — Резко это все началось. За день всех выселили. Мы там ахнуть не успели. Одни болтали, что опять там, в тоннелях за "Шоссе", чертовщина началась. Другие говорили, что налет на "Шоссе" был и многих постреляли. Черт его знает. Тут еще война эта, так что не до разговоров стало. Я там думал, как бы мне на "Ильича" остаться или к "Римской" прибиться, но не судьба.
— А вы не знаете, там на "Шоссе" был такой мужик, Коляныч? — вспомнил Веник про доброго охранника.
— Не, не знаю. Но что-то серьезное там произошло. Хотя, признаюсь, мне сейчас не до этого. У меня тут страхи пострашнее, этих "чертовых шагов" и даже "зова тоннелей". Это там страшно, а тут это все уже сказки.
Веник вспомнил, слышимые им странные звуки и поежился.
— Да и вообще, — продолжал старик. — Там куча странностей. Я ведь многих с "Шоссе" знал, но потом никого знакомых оттуда не встретил. Куда они делись? Да и война эта началась сразу же, после нашей эвакуации. На "Свободе" поговаривали, что ее специально затеяли, то ли чтобы народ отвлечь от тех тоннелей, то ли вообще Альянс перебираться с тех станций в другое место хотел. Меня за подобные разговоры, кстати, — чуть в кутузку не посадили.
— Надеюсь, вы меня не выдадите? — старик насмешливо посмотрел на парней.
— Не выдадим, — пообещал Антоша, у которого уже голова кругом шла от услышанной информации.
"— Хорошие делишки тут, в Метро, пошли, — подумал Веник. — День ото дня все хуже".
Тут он вдруг вспомнил, что старик, еще тогда, на "Авиамоторной", рассказывал им, что чует беду.
— Послушайте, — снова спросил он задумавшегося Артурыча. — Я вот помню, как вы на "Авиамоторной" говорили, что чуете, если станция в опасности. А сейчас как тут?
Старик посмотрел на парня, и Веник заметил, как у того блеснули глаза.
— Ты это ради забавы спрашиваешь, или как?
— Да какая забава! Я же рассказал вам о себе! Мне самому неизвестно, что со мной дальше будет, а вы…
Дед Артур с интересом посмотрел на парня.
— Так ты что? — понизив голос, спросил он. — Думаешь, не сменить ли тебе место жительства?
Веник заметил сильный интерес во взгляде старика. Поэтому он осторожно ответил:
— Ну, если будет, что подходящее…
— Ладно, ребятки! — рубанул вдруг рукой воздух старик. — Я не знаю, как там дальше будет, может и вы меня, как одни уроды на "Свободе", заложите, но скажу вам правду.
Он воровато оглянулся, понизил голос и Веник с Антошей пригнули к нему свои головы.
— Врать не буду, а говорю, как есть. Беда будет! Чую это! Прямо в воздухе висит. Беда! И странно, что один я это чую!
Парни молчали.
— Вот такие дела! Как прибыли сюда, все вроде нормально было. Тревожно, это да, но без испуга. А сейчас, хоть беги куда глаза глядят.
— Так что вы чувствуете? — спросил Антоша.
— Беду чую, парень! Беду! Неладно здесь будет. Плохо. А что конкретно будет — не знаю!
— А нам-то что делать? — поинтересовался Веник.
— Пока не знаю. Отсюда не сбежишь! И бежать-то некуда! Назад, на "Октябрьскую" нас не выпустят. Вперед, на "Киевскую" тоже. Да там и Диаметр сейчас, наверное. Поэтому надо ждать, что будет. Но скажу вам вот что. Смотрите внимательно.
Он поднялся с ящика и показал рукой в конец станции, туда, где начинались тоннели, ведущие на "Октябрьскую".
— Вон, левый тоннель. Обратите внимание. Через него, единственный путь отсюда. В правом тоннеле завал случился во время битвы. Так что, держитесь ближе к этому тоннелю. Если что, тревога там, какая, или выстрелы, сразу ноги в руки и туда! Там пост, в общем, есть шанс спастись!
— А сейчас что? — спросил Антоша.
— Сейчас работать будем. Вы особо не напрягайтесь, но и лениться не нужно. Давайте эту кучу, потихоньку к переходу наверх таскать.
Парни и старик принялись за работу, таская обломки ящиков и другой мусор почти через всю станцию, к переходу на верхний "Парк Культуры". Во время работы, Веник присматривался к старику, прикидывая, можно ли тому доверять. Дед Артур таскал мусор наравне с парнями, не делая попыток увильнуть от работы, и это его качество понравилось парню. Парни быстро сработались со стариком и в разговорах перешли на "ты".
"— Посмотрю, что и как, — думал Веник. — Может с этим стариком и выберемся куда. В любом случае, одному здесь сложно, нужно компанию искать. А этот старик, несмотря на возраст, из ума еще не выжил, а наоборот, мозгов у него побольше, чем у некоторых".
За то время, что они работали, на станции никто не появлялся, за исключением отдельных людей, проходивших по перрону от комендатуры к переходу на верхнюю станцию и обратно.
— Ладно, парни, — сказал дед Артур. — Перекур.
Веник и Антоша, бросили свою ношу в кучу и остановились.
— Идем, — кивнул им старик. — Я тут оборудовал себе бендежку. Там посидим.
На перроне послышались шаги быстро идущего человека. Через арку в зал влетел какой-то худой и запыхавшийся тип.
— Вот вы где! Я тут вас везде ищу, а вы…
— А чего нас искать, — ворчливо сказал старик, с неприязнью глядя на худого.
— Тут срочное дело, — затараторил тот. — Надо очень быстро пригнать тележки с "киевского поста". Очень срочно!
Веник понял, что перед ними какая-то шишка из комендатуры. Типа бригадира.