— Не знаю, сэр, — растерялся Анри. — Может быть стоит ходатайствовать о награждении орденом?
— Вот и я так думаю, — согласился Манн. — Ведь если его представят к званию, то непременно заберут на повышение. А где я сейчас найду хорошего главного инженера?
Он хотел сказать что-то еще, но серебристая туша «Эклипса» пришла в движение, медленно приближаясь к фрегату.
— Сэр, расстояние полста метров, скорость сближения, десять сантиметров в секунду, — тут же доложил Вейли.
— Следи за ними! — отрывисто приказал Манн. — Я не доверяю гражданским.
— Понял, даю импульс ухода, если дистанция сократится до двадцати метров.
Длина стандартного переходного тоннеля составляла тридцать метров.
— Не поцарапайте нас, «Эклипс» — пошутил на внешнем канале Манн.
— У меня хороший пилот, — обиженно отозвался Диллент.
— Посмотрим.
Капитан «Эклипса» не соврал, яхта погасила боковое смещение одним длинным, хорошо рассчитанным плевком маневровых двигателей. И ее пилот подобрал такую тягу, что выхлопы даже не долетели до борта фрегата. Расчет был великолепен, когда яхта замерла, на дальномере горела надпись «29 метров».
На внешнем канале раздался преисполненный затаенной гордостью голос Диллента:
— К стыковке готовы!
— Фаррел, подсвети им шлюз! — скомандовал Манн.
— Выполняю.
От яхты к ним медленно поползла гофрированная труба переходного тоннеля. Следя за ней, Анри вдруг представил, как это выглядит со стороны. Белоснежная яхта, и серо-черный фрегат. Словно красавица, протягивающая руку израненному воину. Вот только, красавица уже отдала воину все силы, и теперь сама ждала помощи.
— Есть контакт! — проинформировал Фаррел. — Есть герметизация, выравниваю давление.
— Старпом, — обернулся к нему Манн. — Обеспечь наших гостей спальными местами.
— Да, сэр, — печально вздохнул Анри, и в который уже раз воспарил над креслом. Уже не в первый раз после сражения, ему казалось, что капитан намеренно сваливает на него большую часть своих обязанностей.
По случаю прибытия гостей, в осевом коридоре врубили полное освещение, и выглянув из люка, Анри болезненно зажмурился. Помимо трех мерцающих поручней, что обычно разгоняли тьму, сейчас в коридоре светились сами переборки. Конечно раньше, когда осевой коридор не загромождали спальные мешки и штабеля пищевых контейнеров, смотрелось это гораздо красивее. Сейчас же белое сияние стен наполовину закрывали посторонние предметы, и очарование терялось, оставляя лишь неприятные ощущения в отвыкших от яркого света глазах.
Продолжая щуриться, Анри достал коммуникатор, и с трудом различая экран, вызвал Фаррела.
— Кирк, уменьши яркость в коридоре, глаза режет!
— Приказ капитана, — сухо отозвался тот.
— Кирк, я ни черта не вижу! Притуши стены!
— Ладно, — согласился тот, и стены почти сразу потускнели, перестав слепить.
Мимо него, перебирая руками за протянутые вдоль стен леера, к шлюзам пролетела большая группа оружейных техников, во главе с лейтенантом Д'Амико.
— Д'Амико, стоять! — окрикнул Анри своего подчиненного.
Тот послушно ухватился рукой за леер, и завис в полуметре от светящейся стены.
— Сэр?
— Куда собрался?
Тот кинул быстрый взгляд в сторону далеких шлюзов, и подрагивая от нетерпения, пояснил.
— Я сформировал погрузочную команду. Сегодня вечером хоть поедим по человечески.
— Черта с два, — охладил его пыл Анри. — Манн приказал снять только людей, для деликатесов у нас времени нет.
— Ничего, — отмахнулся лейтенант, — пару ящиков мы все равно заныкаем.
Услышав прозвучавший из группы мичманов осторожный смешок, Анри с трудом взял себя в руки, и почти ласково поинтересовался.
— Вы намерены саботировать прямой приказ капитана?
Традиции военно-космического флота Лиги уходили корнями в седую древность, во времена океанских судов. И как минимум одна традиция пришла оттуда неизменной. Беспрекословное подчинение капитану. Приказ старика мог вести корабль прямиком к гибели, но он все равно был обязателен к исполнению. Старику виднее!
По окончании похода приказ можно было обжаловать, капитан мог понести наказание, но только потом, после швартовки, и после слушания дела в суде. Не раньше. Нарушивший же приказ капитана, не мог рассчитывать на снисхождение. В некоторых случаях, в условиях боевой обстановки, ослушника могли приговорить к смерти прямо на борту корабля.