— Марсик, вот еще что, ты с родителями заранее сними номер в ближайшем к убежищу отеле. Я думаю, что правительство будет скрывать до последнего, и когда сообщит, начнется паника, вы можете не успеть добраться в срок.
Она деловито кивнула.
— Все будет в порядке, дорогой. Я больше за тебя волнуюсь.
Анри постарался улыбнуться.
— Да все со мной будет в порядке, я же обещал! И помни, что тебе нельзя волноваться, давай лучше придумаем имя нашему сыну.
Но им пришлось прерваться, транспортная проходная обнаружилась сразу за углом. Анри увидел одноэтажный пластиковый домик с прозрачными стенами, и скучающего у открытого шлагбаума полицейского сержанта. Практически двойника того, что сначала нахамил, а потом выручил его. Разве что, вместо противоударного костюма, на этом красовалась обычная полицейская форма. Он даже не надел бронежилета.
Не доходя нескольких метров, Анри остановился, и посмотрел в камеру телефона.
— Солнышко, подожди немного, мне нужно пройти на взлетное поле.
— Хорошо, милый.
Засунув телефон в карман брюк, Анри подошел к скучающему сержанту, и сунул тому под нос удостоверение.
— Офицер, мне нужно попасть на поле.
Тот даже не удосужился открыть глаза, пробурчав под нос.
— И чего бы тебе через зал ожидания не пройти, а?
— Распоясались, — мрачно прокомментировал Анри. — Сержант, будьте любезны меня пропустить!
Полицейский наконец-то соизволил посмотреть на собеседника, изменился в лице, и вскочил, одергивая форму.
— Виноват, господин майор!
— Да вы что, сговорились все? — простонал Анри. — Какой я вам майор?
— Э… — тупо протянул сержант. — А кто?
— Неважно, — отмахнулся от него Анри. — Так вы меня пропустите?
Сержант наморщил лоб, покосился на удостоверение, и отступил в сторону.
— Да проходите конечно… — он замялся, недоуменно вглядываясь в знаки различия Анри.
— Капитан третьего ранга, — подсказал ему тот.
— Проходите, господин капитан третьего ранга!
Усмехнувшись, Анри прошел мимо него, и немного отойдя, достал телефон из кармана. Марси, прекрасно слышавшая разговор, не удержалась от ехидного вопроса.
— Господин майор, да?
— Солнышко, что ты хочешь от провинциального копа? Да черт с ним, давай лучше придумаем имя нашему сыну! Как насчет Этьена? — Анри бессознательно замедлял шаги, но «Мул» все равно приближался слишком быстро.
— В честь твоего прадеда? — обижено надула губки Марси. — Ну так не честно, галл ты мой.
— Вот именно, что галл! У нас, Белларов, сильна память об исторической родине, я тебе про это говорил.
— Говорил, — признала Марси.
— Ну так, ты согласна на Этьена?
— Ну что с тобой делать, — Марси сдалась на удивление быстро, он ожидал гораздо большего сопротивления. Готовился к нему давно, еще до того, как они подали заявление о вступлении в брак.
— Этьен Беллар, — Анри произнес это вслух, смакую звучание имени своего будущего сына. — Я люблю тебя, Марсик!
— Я тоже тебя люблю, мой космонавт, — голос Марси был наполнен нежностью и печалью, — как хорошо, что ты смог мне позвонить.
— Благодари растяпу по имени Ханникат, при случае поставлю ему выпивку. — Анри подошел к еще не остывшему после посадки «Мулу». — Мне пора, любимая.
Марси встала, и приблизившись вплотную к камере, распахнула руки, так словно хотела обнять его через экран.
— Ты только вернись.
— Я вернусь за вами! — твердо пообещал Анри. — Ждите меня!
Она коснулась губами камеры, и тут же отключила связь. Марси не любила долгих прощаний.
Облокотившись об поручень трапа, Анри простоял с закрытыми глазами несколько долгих минут. Счастье переполняло его. И пусть это был всего лишь звонок, все равно, ему несказанно повезло. Он говорил с любимой женой, узнал о скором отцовстве, таких счастливчиков сейчас во флоте можно было пересчитать по пальцам.
Но нужно было идти, коммуникатор верещал с занудной периодичностью, напоминая о скором запуске. Судя по следам возле «Мула», здесь уже побывали заправщики, а значит, челнок ждал только его. Вздохнув, Анри полез по трапу.
Пилот по прежнему сидел спиной ко входу в рубку. Услышав, как в люк протиснулся Анри, он не разворачиваясь, хмыкнул.
— Да, мужик, короткий же у тебя выдался отпуск.
Биржевые сводки пугали. Несмотря на строжайшую цензуру, среди брокеров разрасталась паника, и всей мощи государственных резервов уже не хватало для удержания основных биржевых индексов. Лига стояла на пороге финансового краха.