Я двинулась к тому предмету, который углядела с лодки. Эта штука наполовину ушла под воду, а на оставшейся части в сгущающихся сумерках виднелись веселые голубые и желтые полоски. Это была Питерова доска для серфинга. Или, по крайней мере, один ее крупный обломок.
Я ненавидела этот остров. Каждый его мерзкий, каменистый, изгаженный птицами кусочек. Солнце зашло, все заволокла тьма, а мы принялись обыскивать злосчастный островок. Мы обошли его вдоль и поперек и перерыли всё от мокрой гальки до морского мусора, вынесенного на берег приливом. Но сделать это было вовсе не просто: каждый камешек был скользким от птичьего помета, морской пены или остатков водорослей, не понимаю, каким чудом мы не переломали рук и ног. Мы звали и звали Питера, пока совершенно не охрипли. В конце концов мы вернулись на пляж, мокрые, усталые, измотанные и потерявшие надежду. Нам так и не удалось ничего обнаружить.
— Сейчас слишком темно, — сказала Хай Лин. — Мы могли пройти мимо Питера и не заметить. К тому же, в такой темноте запросто можно поскользнуться и сломать ногу. Или еще что похуже.
Ее голос дрожал. Сидя на нашей перевернутой лодке, я слышала, как у Хай Лин от холода стучат зубы.
— Давайте разведем огонь, — предложила я. — Незачем мерзнуть-то.
Конечно, никаких дров там не было. На острове вообще не было ни одного дерева, только галька, птичий помет и жалкие клочья лишайника. Но я знала, как поступить. Мы натащили кучу водорослей и камней, и я призвала магический огонь, чтобы поджечь все это. Теперь мы были усталыми, голодными и несчастными, но, по крайней мере, сидели в тепле.
В кармане модной сиреневой ветровки Корнелии завалялась шоколадка. Она была помятой, подмокшей, каждому из нас достался всего лишь маленький квадратик с легким привкусом морской воды, но это было значительно лучше, чем ничего.
— Спасибо, — сказала я.
Корнелия кивнула. Она сидела на камне, подогнув ноги в одну сторону, словно русалочка. Не знаю, как у нее получалось так выглядеть… Все мы, остальные, были похожи па замарашек, а взлохмаченные ветром волосы Корнелии лежали так, как будто над ними только что поработал крутейший парикмахер. И вообще вид у Корнелии был такой, что хоть сейчас на показ мод. Думаю, именно это называется стилем. Ох, хотела бы я, чтобы у меня было его побольше…
Я глядела в огонь. Не из-за того, что пыталась что-то в нем разглядеть, просто больше делать было нечего, к тому же это обычно меня успокаивало. Но не сейчас. Меня снова охватило чувство безысходности. Доска Питера была здесь, но и ежу понятно, что самого Питера тут нет. Куда он мог деться отсюда, не поплыл же обратно? Ирма сказала, что в воде его нет. А Вилл утверждала, что он все еще жив. Я то всех, сил цеплялась за эти мысли. Конечно, они не слишком утешали, но это было хоть что-то.
На меня навалилась безмерная усталость. Я сползла на песок и прислонилась спиной к борту лодки. От костра исходило приятное тепло, я откинула голову на прочное днище… И сама не заметила, как заснула.
— Тарани! — Хай Лии трясла меня за плечо. — Проснись! Гляди!
Я с трудом продрала глаза. Мне снились всякие страсти вроде гниющих водорослей и могильных плит с надписью: «Пропал без вести в море». Оказалось, что вонь водорослей была настоящей — когда я заснула, костер стал угасать, и тухлые водоросли, которые мы использовали в качестве топлива, засмердели вовсю.
На что мне нужно было глядеть? Очки мои сползли на самый кончик носа, и я привычным жестом поправила их. И тут я увидела это.
Оно было таким слабым, что мы смогли его разглядеть, только когда огонь погас и стало совершенно темно. Это была волна зеленоватого свечения, зловещего и похожего на фосфорическое, ну, так светятся всякие пластиковые черепа и скелеты, которые вы покупаете на Хэллоуин. И, казалось, исходило это свечение от самого острова.
— Что это? — наконец спросила я.
— Выглядит, как будто кто-то забыл закрыть холодильник, — ответила Ирма. — Только очень большой холодильник.
Иногда у меня возникало впечатление, что Ирма вообще не может говорить серьезно. Но на этот раз она кое в чем была права — это и вправду напоминало случаи, когда ты заходить ночью на кухню и видишь слабый свет из неплотно прикрытой дверцы холодильника. Только тут не было никаких холодильников, а свечение вроде бы распространялось от длинной десятиметровой трещины с зазубренными краями…
— В нашем холодильнике свет не зеленый, — заметила Хай Лин.
Так, у нас есть это сияние, — подытожила Вилл. — Теперь надо найти, откуда оно берется. — И она стала карабкаться по каменистому склону, ища место, где начиналась трещина.
— Не нравится мне это, — пробормотала Ирма, которая в кои-то веки перестала шутить и выглядела подавленной. — Что-то тут не так.
Но Вилл была уже на середине склона. Откуда бы ни возник этот свет, я чувствовала, что он как-то связан с Питером, поэтому я тоже полезла туда. Хай Лин взлетела и через секунду оказалась на уступе рядом со мной; она двигалась так легко, будто совсем ничего не весила. Вот что значит владеть силами Воздуха! Никаких тебе ноющих мышц или сломанных ногтей, как у простых смертных.
— Трещина довольно глубокая, — раздался над нашими головами голос Вилл. — Может, это даже и не трещина, а вход в какую-то пещеру.
Я постаралась лезть быстрее, охваченная волнением и напряжением. Возможно, Питер был под землей, как я и подумала после гадания. Ох, ну пожалуйста, только бы с ним все было в порядке! Я отбросила прочь мысли о сломанных ногах или, того хуже, сломанном позвоночнике или пробитом черепе. Может, просто пещера была такой глубокой, что Питер не услышал, как мы его звали.
В мрачном зеленоватом свете лицо Вилл казалось высеченным из камня.
— Нужно найти какой-то способ спуститься в пещеру, ничего при этом не сломав, — сказала она. — Скала тут резко обрывается, и дна мне не видно.
— Мы можем обвязаться все вместе, как альпинисты, — предложила Хай Лин. — А я попрошу Воздух удерживать нас от падения.
— Но у нас нет веревки, — напомнила Вилл.
— Веревки, может, и нет, — улыбнулась Хай Лин, — а вот шнурки найдутся.
Действительно, был у Хай Лин такой заскок. Что бы она ни надела, в ее наряде обязательно присутствовали как минимум три-четыре ярких шнурка или тесьмы.
— Проще сделать вот так, — воскликнула Корнелия и взмахнула руками.
Послышался грохот катящихся и падающих в зев пещеры камней, земля вокруг задвигалась.
— Перестань! — закричала я. — Там, внутри, может быть Питер.
Корнелия немедленно остановилась.
— Прости, — сказала она, — об этом я не подумала. — Она заглянула в трещину. — Вообще-то я не закончила, но теперь мы можем попробовать спуститься, только очень осторожно.
Пыль клубилась в зеленоватом свечении, словно дымок. Когда она осела, я сумела разглядеть, что же сделала Корнелия.
Наверное, она задумывала сотворить лестницу, но я прервала ее. То, что получилось, больше напоминало уходящую вниз груду каменных обломков, острых, как шипы на хвосте дракона. Но Корнелия была права, тут в самом деле можно было спуститься, если действовать аккуратно.
— Что ж, — сказала Вилл, — думаю, тянуть время не имеет смысла. Пошли.
И мы медленно стали спускаться.
Куда ни погляди, со всех сторон были камни, которые, казалось, только и мечтали расплющить нас.
— Я чувствую себя как начинка сэндвича, — пробормотала за моей спиной Ирма. — Только хлеб в этом сэндвиче очень уж черствый.
Там оказалось довольно тесно, в некоторых местах приходилось сильно нагибаться. Я поранила все пальцы об обломки скал, которые Корнелия превратила и подобие лестницы. Чем дальше мы двигались, тем уже становился проход, вскоре нам пришлось опуститься на четвереньки, а сквозь один особенно узкий проем мы ползли на животе.