(n – число пусков)
Примечание. Трудно считать, что наблюдаемая коррелированность числа пилотируемых пусков с острыми геогелиофизическими обстановками является случайной. Достаточно взглянуть на временной ряд
с числом пусков n › 5 в год, чтобы убедиться в продуманности общей канвы космических исследований. Годы: 1962, 65, 66, 69, 73, 75, 78, 80-85, 89 приходятся либо на годы солнечной активности, либо на период геомагнитных возмущений, либо на высокие значения среднего модуля напряженности межпланетного магнитного поля, либо на высокую скорость солнечного ветра. Например, 1969 год (число пусков n = 9, плюс несколько сотен экспериментальных, метеорологических, военно-прикладных, исследовательских) пришелся на максимум пятнообразования в 20-м солнечном цикле; 75-й год попадает на год затухания высоких скоростей солнечных потоков; годы 80-85 пришлись на максимум активности Солнца, геомагнитных бурь, скоростей солнечного ветра и средних модулей напряженности межпланетного магнитного поля. Дело медицинской службы – средства защиты космонавтов на орбитах. Но есть и другой аспект техники безопасности. В период активизации солнечно-земных взаимосвязей максимизируется и энерго-информационный переток в целом по Солнечной системе и столь массированное вмешательство в процессы геокосмоса ракетной проработкой не остается без огромных последствий для будущего.
1.самопроизвольное "всплывание" CH4 к стратосфере (с периодом жизни метана 7-11 лет);
2.высоконапорные переохлажденные струи воды и метана в арктическом регионе (прорыв газогидратных панцирей и детонация газогидратов);
3.выброс метана и других углеводородов в ионосферу с помощью ракет.
Примечание. Характерно, что производство антропогенного метана достигает 210 мгт/год, а природный режим поступления CH4 составляет – 850 мгт/год, т. е. техногенный приток составляет 24,7% от его суммарной ежегодной дозы. Надо подчеркнуть также, что полярные высоконапорные струи пронзают зону максимальной концентрации озона.