Картинка меняется, вид на похоронную процессию через объектив видеокамеры, которая снимает через затемненное стекло автомобиля, припаркованного вдалеке от могилы, камера наезжает.
ГОЛОС: ЗА КАДРОМ (с легким южным акцентом): А это кто там идет с его любовницей?
ДРУГОЙ ГОЛОС: Телка какая-то. Не видел раньше.
Камера увеличивает и показывает Любу, она идет рядом с Мариной, но в отличие от нее – не плачет, у Любы спокойное лицо, время от времени она вытирает сухие глаза платком.
Комната для переговоров, большой стол красного дерева, плазменный телевизор, дорогой дизайн.
Цвета в интерьере – похоронные, металлизированные краски, красно-коричневые, с золотом, стены.
На столе стоит портрет Савелюшкина с траурной лентой.
За столом – Саша, Марина, Алексей Степанович и Николай Михайлович.
НИКОЛАЙ МИХАЙЛОВИЧ: Итак, господа, похоронив Артура Альбертовича, пора нам самим понять, на каком свете мы находимся.
АЛЕКСЕЙ СТЕПАНОВИЧ: Собрание миноритарных акционеров предлагаю считать открытым.
САША: Я не акционер. Может, я пойду?
АЛЕКСЕЙ СТЕПАНОВИЧ: Саша, мы тоже не акционеры. Артур все, что у нас было, оформлял на себя. У меня пять процентов в фирме и у Николая – пять, а на балансе имущество – два компьютера и автомобиль «Волга».
САША: А куда же все делось?
НИКОЛАЙ МИХАЙЛОВИЧ: Вот здесь мы рассчитываем на твою помощь. Ты же водитель был, всегда с Артуром, думаю, больше нашего знаешь. Ты и Марина.
МАРИНА: Не знаю я ничего. Квартира, где мы жили, на Артуре, офис этот – в аренде, на год с правом продления. Я только судилась по его делам, вот и вся юридическая помощь. Смешно сказать, пять лет с ним, не знаю ничего.
НИКОЛАЙ МИХАЙЛОВИЧ: Говорил я покойному, надо «в белую» работать, закончилось время. Давно говорил.
АЛЕКСЕЙ СТЕПАНОВИЧ: Практически все свои активы Артур вложил в землю. Два участка в Москве, под застройку. Семь десятых и полтора гектара.
НИКОЛАЙ МИХАЙЛОВИЧ: У него еще в Жуковке участок, и в Геленджике дом.
МАРИНА: Давайте сначала определимся, для кого мы выясняем. Все имущество – не наше. Дочь объявилась. В гости к папе приехала, познакомиться, случайно захватила с собой свидетельство о браке между Артуром и ее мамой, Екатериной Григорьевной Мурши. И как результат этого брака – свидетельство о рождении Савелюшкиной Любови Артуровны. И паспорт.
НИКОЛАЙ МИХАЙЛОВИЧ: Марина, я тебя понимаю. Ты с ней общаешься, она в твоей квартире живет. Что Люба думает, наследница?
МАРИНА: Николай Михайлович, у меня квартира своя, отцовская, в Химках. А Люба пускай хоть завтра открывает наследство, через полгода получит эту, на Остоженке, в собственность. Я завтра перееду.
НИКОЛАЙ МИХАЙЛОВИЧ: Это она тебе так говорит? Съезжай – и все на этом?
МАРИНА: Да не говорит она ничего. Спать я там не могу, все время кошмары снятся. То Артур окровавленный, то вообще не пойми что, просыпаюсь полумертвая, как и не спала.
АЛЕКСЕЙ СТЕПАНОВИЧ: Может быть, попьешь что-нибудь успокаивающее?
МАРИНА: Да я пью, не помогает.
НИКОЛАЙ МИХАЙЛОВИЧ: Итак, Марина, я правильно понимаю, что документы на сделку с участками через тебя не проходили?
МАРИНА: Нет документов никаких. Сейф есть, в квартире, его вскрыть надо. В присутствии наследницы.
АЛЕКСЕЙ СТЕПАНОВИЧ: Ключ от сейфа где? У следователя?
МАРИНА: Кодовый замок, нет ключа, следователь о сейфе не знает. У Артура еще в банке была ячейка, может быть, там документы.
САША: Я так понимаю эти речи, что как Артур Альбертович разбился, остались мы ни с чем? Зарплаты не будет?
АЛЕКСЕЙ СТЕПАНОВИЧ: В этом месяце будет, а дальше – все в наших руках. Я с Артуром пять лет работал, Николай – семь.
НИКОЛАЙ МИХАЙЛОВИЧ: Восемь.
АЛЕКСЕЙ СТЕПАНОВИЧ: Восемь. Наработки есть, будем продолжать дело.
МАРИНА: Я сегодня же увольняюсь. Вы директор, Алексей Степанович, я вам заявление и напишу.
АЛЕКСЕЙ СТЕПАНОВИЧ: Почему?
МАРИНА: Присваивать имущество Артура не хочу. Смерть есть смерть, а закон есть закон. Есть наследница, пусть она и занимается.
АЛЕКСЕЙ СТЕПАНОВИЧ: Марина, а разве я сказал, что мы наследницу обделим? Наоборот. Нам же лучше, чтобы Любовь Артуровна разыскала наследство, вступила во владение. А мы ей поможем правильно распорядиться, продолжить дело отца. Может быть, возглавить фирму.
НИКОЛАЙ МИХАЙЛОВИЧ: Совершенно верно. Артур любил, когда никто целой картинки не видит, кроме него, разумеется. Будем друг друга дополнять, пока всей ситуацией не овладеем. А с Любой нужно поговорить, объяснить ей. Дело в том, что участки под застройку – не факт что выделены. То есть деньги Артур уплатил, а вот документы, решения – должен был получить на днях. Никто не отзвонился, ни Костомаров, ни помощники его, ни адвокат этот, Левандовский. На похороны никто не пришел.