КИТАЙ: Я в такие подарки не верю.
АНДРЕЙ: А кто сказал, что подарок?
ГИТЛЕР: Какой там подарок… Торба.
КАБАН: Чего ты так думаешь?
ГИТЛЕР: Ездил уже когда-то в Питер получать… Всемером уехали, вернулись вдвоем.
АНДРЕЙ: Бывает и так. Я тоже ездил получал и живым возвращался.
КАБАН: Ну да… Как вспомню, чего творили, не знаю, смеяться или плакать.
ГИТЛЕР: Смейся, раз живой.
АНДРЕЙ: Вижу, не доверяете мне. Что напрягает?
КИТАЙ: Ну, посуди сам, братуха. Приезжаешь на пылесосе (мотает головой в сторону машины Андрея), говоришь о лямах каких-то космических. Лямы в Москве, непонятно у кого, получить нереально, нужно по разгону выступать.
ГИТЛЕР: По разбою можно и здесь кого-нибудь обуть, в се зон жирные клопы заезжают.
АНДРЕЙ: Ладно, урки, еще раз жевану, сначала. Я сам из Москвы, жизнь ту знаю. С малолетки в движухе, в Европе работал, в Польше, в Венгрии, в Чехии, в Португалии. Вижу, делюга живая. У терпил средства есть, и заявлений, если чисто делать, не будет. Одного сделаем, остальные сами бабло отдадут. Принять лавэ есть кому, целая контора, так что нам всего и делов – одного закошмарить. А и заявят – не беда, рванем и свалим, пока мусора выяснять будут, кто да что. Глушить никого не будем, пуганем только.
КИТАЙ: Ну… А говоришь, стволы нужны боевые. Может, пугачи возьмем? Раз только закошмарить?
ГИТЛЕР: Скажи, Коля, а на расходы деньги есть или за свои все?
АНДРЕЙ: Есть.
ГИТЛЕР: Тоже в Москве?
Андрей смеется, затем достает из кармана пачку долларов, показывает и снова прячет в карман.
Уже ближе.
АНДРЕЙ: Если согласны, дам по десятке, прямо сейчас. Не пролезет в Москве – значит, расход. Соскочите по ходу – придется вернуть.
ГИТЛЕР: Коля, ты не понимаешь. Мы не соскочим. Непонятно, если возьмем этот космос, миллиарды, когда и как расчет будет?
КАБАН: Пацаны, вы ж со мной работали раньше. Были вопросы?
КИТАЙ: Мы с тобой работали как? Не платят тебе выигрыш, мы барыгу штормим. И суммы… Штука, редко – две.
КАБАН: Че-то я тебя не понимаю, Витек. Давно для пацана сумма роль играет? Что штука, что лимон – слово есть слово.
ГИТЛЕР: Саня, хорош за понятия растирать. Всякое видели, и мы, и вы. Вон, половина при понятиях в депутатах сейчас, а вторую половину крабы доедают.
АНДРЕЙ: Ну, вы согласны или нет? Если согласны – кричите, не согласны – поедем с Саней дальше.
КИТАЙ: Я согласен, просто понять нужно, с кем и во что ныряем.
КАБАН: Давно Колька знаю. Куда угодно с ним впишусь.
ГИТЛЕР: Я так же за Китая могу сказать. Дело в том, Саня, что тебя-то мы мало знаем.
АНДРЕЙ: Я за себя могу намек дать. Года три назад в Москве увалили некоторых, особо мурчащих. Слышали?
ГИТЛЕР: До нас, бывает, не доходят московские новости.
АНДРЕЙ: Такого Васю Копейку – слышал?
ГИТЛЕР: Допустим.
АНДРЕЙ: Мирзу Усоева?
ГИТЛЕР: Ну.
АНДРЕЙ: Ну и, до кучи, Русика Ростовского.
КИТАЙ: Вроде, их Петеля увалил. Мстил за какие-то дела, чуть ли не за бабу.
АНДРЕЙ: Не за бабу – за беспредел и блядство. Я с ним работал, с Андрюхой. После этого жизни не стало, пришлось сюда, на Украину, перебираться. Без делов, без маз, в федеральном розыске.
КИТАЙ: Известная канитель, не думал, что жизнь сведет… А сам Андрюха?
АНДРЕЙ: Потерялся. Говорят, мусора увалили и в лесу каком-то прикопали.
ГИТЛЕР: Я так понимаю, ты только исполнял? А без стрельбы работал?
КАБАН: Пацаны, говорю вам, знаю я его. Работали вместе, у Толи Магадана, тогда еще. Я подсел на червонец, потерял из виду, а вот встретил случайно.
АНДРЕЙ: Хватит порожняки гонять. Нужны стволы. Короткие, рабочие, с патронами. Неделю здесь будем готовиться. А может, и больше – посмотрим. Потом в Рос сию валим. Наша половина, что получим – все дерибаним сразу. С нами еще телка будет.
ГИТЛЕР: На хуя телка? Как махновцы, с гармошкой и бабами?
АНДРЕЙ: Надо так, оставить не с кем. По-другому не будет. Доберемся до Москвы – посмотрим, что делать. Может, ничего делать и не будем, на месте решим. Согласны?
КИТАЙ: Вписываюсь.
ГИТЛЕР: Согласен.
АНДРЕЙ: Тогда сразу и поехали, заберем девчонку и за стволами. Есть у вас, где недельку пожить, чтоб никого рядом не было?
КИТАЙ: Есть. В горах, там сторож сидит, на поле. Место тихое, раньше лагеря были, чечены тренировались.
АНДРЕЙ: А сейчас куда подевались?
ГИТЛЕР: А чего им здесь делать, война кончилась. В Одессу свалили или к вам, в Москву.
Автомобиль, в нем Андрей и Кабан.
АНДРЕЙ: Тяжелые они какие-то. Заднюю не включат в Москве?
КАБАН: Не включат, уверен. Делали вещи. Должен мне там был один хозяин салона, в прошлом году, отказался выигрыш платить…
Пустынная бухта, глубокая осень или зима, ветер, волны.
По тропинке спускаются три человека, Гитлер, за ним Потерпевший, замыкает процессию Китай, в руке у Китая деревенские вилы без черенка, как только Потерпевший останавливается на крутой тропинке в скалах, Китай несильно колет его вилами, тот идет вперед.
У Гитлера в руках спасательный круг с надписью «Эсфирь-2».
Подведя Потерпевшего к берегу, Гитлер надевает на него спасательный круг, после чего Китай дает пинка, Потерпевший падает в воду и барахтается, пытаясь выбраться из воды на скользкие камни.
Гитлер и Китай собирают небольшие камешки и швыряют в Потерпевшего. Тот плывет от берега, волны прибивают его обратно.
ГИТЛЕР (кричит): Ну что, хуйло, кроиться будешь?
ПОТЕРПЕВШИЙ: Буду!
ГИТЛЕР: Плыви сюда!
ПОТЕРПЕВШИЙ: Ноги свело, не могу!!!
Китай раздевается, прыгает в воду, подплывает к посиневшему от холода Потерпевшему и буксирует его к берегу…
Автомобиль, Андрей и Кабан. Андрей смеется.
КАБАН: Это их сумма убила, давно забыли, когда больше трешки в руках держали. Идейные, откуда сейчас у идейных бабло?
АНДРЕЙ: С приколом работают. Со скуки?
КАБАН: Ну да. Вася этот, Гитлер, он больше придумать (открывает бутылку пива, делает глоток). А Китай – исполнить. С детства кенты, подельники и все такое.
АНДРЕЙ: Пиво на хуй.
КАБАН: Чего это?
АНДРЕЙ: Потому что. Считай, мы уже в делюге, синька в запрете.
КАБАН: Не вопрос (завинчивает бутылку и бросает на заднее сиденье). За такое бабло я и курить брошу.
АНДРЕЙ: Ну, я тебя за язык не тянул.
Смеются.
Автомобиль, в нем Китай и Гитлер.
ГИТЛЕР: А еще чего говорят за этого Петелю?
КИТАЙ: Говорили, что из Бутырки свалил. Или с пересылки, не уверен – с концами, не нашли. Лет пять в Европе был, нагнал там жути на буржуев. В Россию вернулся, его Интерпол в розыск объявил. Народу в Москве перебил массу. Говорят, за бабу, хотя, хуй знает, не похоже. Думаю, и срок заочный есть, не в цифрах, в буквах.
ГИТЛЕР: Терять, значит, не хуй. И этому Кольку тоже… А хули мы впрягаемся?
КИТАЙ: А чего здесь делать? Хоть Москву поглядим, я не был ни разу. Если что с Кольком не так, оно сразу видно будет. Говорили, Петеля порядочный, и в деньгах, и вообще, думаю, и крысоловов рядом не терпел. Когда у нас делюга толковая в последний раз была?
ГИТЛЕР: В Одессе. В позапрошлом. Помнишь, немец только: «Вас?» – а «Из дас» уже в багажнике говорил?
КИТАЙ (смеется): Ну… И телку я тогда на Палермо выцепил, полгода жили.
ГИТЛЕР (серьезно): Пока лавэ не кончилось. Да, гниль – она всегда проявится. Короче, впрягаемся, чтоб на Ленина в Эрмитаже глянуть? А чего, годится!
Смеются.
Дом на Мемзера, ночь. Андрей, Кабан, и Чижик.
КАБАН: Как Ксюха проспится, рассчитаешься с хозяйкой, и валите домой.
ЧИЖИК: Так денег нет.
КАБАН (достает деньги, отсчитывает): Две штуки. И с автоматов пусть у тебя останется.
ЧИЖИК: А ты куда?
Андрей смеется, затем смеется и Кабан.
КАБАН: Фраером родился – фраером помрешь.