Когда это началось? В тот год, когда он ушел от Кончака и сел на судно в Тмутаракани? Или позже, когда был принят при византийском дворе? Или еще позже, когда внезапно появился в Царьграде посланный грузинским князем Абуласаном человек с приветливым, улыбчивым лицом и черными блудливыми глазами?
Абуласан сочувствовал Юрию, звал его с дружиной в Грузию и давал в вечное пользование одно из своих пограничных селений. Юрий обрадовался — у него не было другого выбора — и согласился на переезд.
Нет, пообещав в своем послании райскую жизнь, Абуласан не обманул его. Селение Руствиси, где обосновалась дружина, было поистине райским уголком.
А потом случилось самое невероятное. Однажды весенним утром в Руствиси прибыл сам эристав над эриставами. Сидя с кубком вина под виноградными лозами, Абуласан сообщил Юрию, что князь Георгий умер, оставив на троне свою дочь Тамару, славящуюся необыкновенной красотой, и что Государственный совет, думая о будущем страны, постановил отдать юную царицу за русского князя. Согласен ли Юрий на брак?
Абуласан ошибся, думая, что Юрий, живя в своем отдаленном Руствиси, не знает о той борьбе, которая шла вокруг Тамары. Знал он и о нежных чувствах, которые питал к молодой царевне воспитывавшийся вместе с ней при дворе царя Георгия осетинский царевич Сослан, близкий родственник жены владимирского князя Всеволода — княгини Марии. Но то, что Государственный совет отвергнет Давида Сослана и остановит свой выбор именно на нем, Юрий не знал и не мог знать, хотя покровительство, которое оказывала ему тетка Тамары, хитрая и ловкая Русудан, могло бы заставить его над этим задуматься.
Князь принял предложение Абуласана, патриарх Микель и брат эристава над эриставами архиепископ Василий благословили брак, и вскоре Юрий во главе своей дружины торжественно въехал в Тбилиси.
Так он стал грузинским царем Георгием.
Первое время Юрий вел себя тихо, во всем слушался Государственного совета, с царицей в ссоры не вступал и большую часть времени проводил в войсках, укрепляя границы своего царства.
Это устраивало Тамару, устраивало и Юрия, лелеявшего далеко идущие честолюбивые планы. Беседуя вечерами с Нешей, неизменно сопутствовавшим ему во всех поездках по стране, князь говорил:
— Дай срок, Неша, настанет и наш час. Не век же ходить мне в покорности под этой бабой. Хоть и хороша царица, а я для нее чужак. До сих пор мысли ее не со мной, а с Сосланом. Видел я у нее ладанку с портретом осетинского царевича. Шибко любит она его.
— А тебе-то что, князь? — удивлялся Неша. — Пусть себе любит. Живем мы привольно и сладко. Чего же боле?
— Тебе бы только вино пить с азнаурами [219] да горланить их песни, — недовольно обрывал его Юрий.
Да разве это дело слушаться во всем царицу? Словно и не царь он, а обыкновенный мхевале [220]. И разве не он обороняет Грузию от чужестранцев, разве не в его руках все грузинское войско?..
Бесстрашен, как барс, был молодой царь, и воины любили его за храбрость. А враги, заслышав о его приближении, уходили, не вступая в битву.
И вдруг холодком потянуло из Тбилиси. Письма Тамары стали короче и суше, не давал знать о себе и Абуласан.
— Или беда какая стряслась? — встревожился Юрий. Призвав к себе Нешу, он отправил его к царице.
День прошел, прошла неделя — от Неши ни звука. И вскоре дошли до Юрия слухи, будто Государственный совет объявил брак его с Тамарой расторгнутым, а его низложенным с престола.
С малой дружиной князь отбыл в Тбилиси. Дождливым осенним днем прибыл он в свою столицу. Тамара была в Исани, князя встретил Абуласан. Эристав над эриставами елейно улыбался и разводил руками: ему-де самому неясно, почему царица решила расторгнуть брак.
— Тамара молода, — грязненько намекнул он, — а царь в постоянных трудах и походах.
— Я ли в том виноват?! — воскликнул Юрий, понимая, что речь идет совсем о другом. — Не по своей воле был отослан я к войскам, а царица развлекалась с Сосланом.
— Сослана давно нет в Тбилиси, — спокойно заметил Абуласан.
Государственный совет постановил выслать Юрия за пределы Грузии, сказал эристав над эриставами. Лучше, если он выедет в Византию.
— Как бы не так, — вспылил Юрий. — Русский терпелив до зачина.
Абуласан улыбнулся и хлопнул в ладоши. Тотчас же отворились двери, и в комнату вошла стража.
Недолго пожил князь в обещанном эриставом над эриставами раю. Ночью под охраной его отвезли на берег моря и посадили на корабль. Через неделю он снова был в Царьграде.