Она улыбнулась благодарной улыбкой. Он вполне мог быть последним честным адвокатом на планете, но он не видел причин лгать, обманывать и воровать, как некоторые из этих ублюдков. Если ты хорош — а Гэвин был лучшим, — нет необходимости кого-то обманывать, чтобы делать дело. Обычно клиенты приходили к нему, толкаясь локтями, чтобы попросить о сотрудничестве. Он пожелал Алекс спокойной ночи и ушел, набрав в электронной записной книжке напоминание позвонить в «Яркую белизну» по поводу Алекс.
Убирая телефон в карман, Гэвин думал о том, что он всего на десять лет старше Алекс, но кажется — на целую жизнь. Младший из четырех братьев, он часто чувствовал, что как бы играет с ними в догонялки. Старшие были женаты или на пути к тому, но здесь ему не хотелось наверстывать упущенное. Он ничего не имел против Ханны, Пресли или Кассандры, жен и девушек братьев, они были прекрасны, но сам Гэвин не хотел ни жены, ни семьи. Ему нравились короткие и яркие отношения. Серьезные вещи он приберегал для своей карьеры. Как и их родители, каждый из Сазерлендов стремился к успеху. В отличие от родителей никто не занимался недвижимостью.
Вместо этого они ушли в музыкальную индустрию. Гэвин любил музыку, хотя не умел петь и не владел музыкальными инструментами. Его тянуло к бизнесу, он был очарован контрактами и сделками. «Элит рекорде» противостояла конкурирующему лейблу, принадлежащему Мэгс Дюмонд. Мэгс относилась к «Бомонт-Бей» как к монопольному владению, но у их агентства было то, чего не было у конкурентов, — честности.
Братья Сазерленд гордились тем, что в первую очередь сосредоточены на артистах. Эта стратегия работала. С точки зрения Гэвина, он был обязан артистам своей работой. Без их талантов не было бы студий звукозаписи, не было бы благотворительных концертов или акустических баллад, исполняемых вживую в ночь для небольшой толпы. Он видел, как многие адвокаты и агенты использовали в своих интересах ярких личностей в Нэшвилле, да и здесь, в его родном, драгоценном городе Бомонт-Бей, но бизнес Гэвина держался на его клиентах.
Он пожал несколько рук и похлопал несколько плеч, медленно уходя с вечеринки. Спускаясь в лифте, он вспомнил яростный взгляд Ханны, брошенный на него. Он защищает всех своих артистов, но он неосторожно высказался о близком семье человеке, и ему, возможно, следует извиниться. Он вроде бы дал Ханне понять, что не хотел оскорбить Холли. Но надо еще раз объяснить, что выпивка ударила в голову, и он сказал лишнее.
Выйдя из здания отеля «Бомонт» на освещенную улицу, кишащую туристами и местными жителями, он набрал сообщение для Ханны: «Ты знаешь, я считаю Холли великолепной. Я вел себя как осел». Так, уже лучше. Он вдохнул сладкий аромат магнолий из цветочного магазина на углу. Краем глаза заметил метнувшиеся светлые волосы сбоку. Он обернулся, но женщина уже села в ожидавшую ее машину с тонированными стеклами. Очевидно, это его совесть считала, что он должен извиниться перед Холли.
Глава 3
Следующим утром Гэвин вошел в «Элит рекорде» и поздоровался с братом. Уилл сидел за столом для совещаний с кофе в руке. Ханна была с ним, в розовом брючном костюме, волосы она распустила. Гэвин был очень рад тому, что его старший и самый серьезный брат нашел свою любовь, женщину, которая сияла с головы до ног.
— Привет, — сказал Гэвин, садясь напротив них.
— Привет.
Склонив голову набок, она бросила на него взгляд, который он затруднился истолковать: она не ответила на его сообщение, может быть, не получила?
Прежде чем он успел спросить, в комнату вошла Холли. Она была настроена серьезно, говорила резким деловым тоном. Ага, Ханна явно многое успела рассказать. Конечно, они делятся всем. Ему следовало держать свои чертовы мысли при себе.
— У меня есть соглашение о мерчендайзинге для предстоящих выступлений Ханны в Великобритании. Цены отличные, и, по-моему, они делают хорошее предложение. — Холли раздала пакеты документов.
Затем она заняла место слева от Гэвина, оставив между ними пустой стул.
Он взглянул на нее искоса, но она старательно игнорировала его. Он переключился на контракт перед ним. Как только прочитал первую строчку документа, его опасения исчезли. Гэвин был заворожен юридической речью, которая когда-то казалась иностранным языком, но теперь стала родным. Он не нашел никаких подводных камней, но была пара пунктов, которые он мог бы добавить в контракт, чтобы гарантировать равноправное партнерство Ханны. Его цель при ведении переговоров состояла, можно сказать, в том, чтобы обеспечить победу каждой из сторон.