Ее голос дрогнул, горло перехватило. Не хотелось оправдываться, но было грустно, что парень, который ей нравился, такого мнения. Гэвин отставил стул и придвинулся ближе. Она взглянула в его бездонные серо-голубые глаза и представила другое развитие событий… где они не спорят о том, насколько она трудоголик… где она пробует его губы на вкус, о чем мечтала весь последний год. Ну, черт возьми, почему она не поправила его там, на вечеринке?! Он был мил и вежлив, и она не услышала бы его непрошеного мнения.
— Я хвалил твою трудоспособность, — сказал он, — предполагал, что ты заслужила и немного свободного времени, а не обвинял тебя, что ты не умеешь веселиться.
Хорошо. Мило. Но…
— Знаешь ли, ты не сыпал комплиментами. — Она сделала большой глоток чая и чуть не поперхнулась, услышав:
— Ты хочешь комплиментов? Ну, по правде, не понимаю, почему ты не бегаешь на свидания. Посмотри на себя. Ты великолепна. Умна. Весела. Неповторима.
— Настолько неповторима, что ты принял меня за Ханну? — отрезала она.
Он широко улыбнулся, его глаза блестели, и она вдруг пожалела, что вычеркнула его имя в списке черным маркером. Но и то, что он сказал прошлой ночью, не уходило.
— В свою защиту скажу: я почти понял свою ошибку, когда обратился к Ханне, но ты подыграла, и что мне было делать? Назвать тебя лгуньей? Или похвалить прелестное платье и пригласить на танец? А потом провести пальцами по этим прекрасным обнаженным плечам?
Холли наклонилась ближе, ловя каждое слово… он назвал ее платье потрясающим? Он хотел потанцевать с ней, прикоснуться к ней?
— Ты пришла бы на мои похороны? — пробормотал он.
— Что? — опешила она.
— Будь ты правда Ханна, Уилл убил бы меня.
— Так ты считаешь, это моя вина? — пробормотала она в сожалении.
— Частично. Прости, если обидел. Холли, я вижу, когда кому-то нужен перерыв в работе, и ты его заслужила. — Он глубоко вздохнул и продолжил: — Я вырос в семье трудоголиков, и знаю, когда пора притормозить с делами.
— Ты думаешь, я на грани срыва?
— Еще нет. — Его улыбка была мягкой, их глаза встретились.
Холли все еще была в шоке: она думала, что только она восхищается им издалека, а он улыбался так близко и говорил ей сексуальные вещи.
— Прости меня? — Гэвин протянул ей руку.
Она не помнила, чтобы они когда-то обменялись рукопожатием, даже когда встретились впервые. Переполненная желанием прикоснуться, Холли вложила свою ладонь в его.
— Здесь нечего прощать… — Она собиралась поблагодарить за комплименты и извиниться за обман, но воздух раскалился. Его рука… больше, чем у нее, загорелая кожа, длинные пальцы красивой формы. Хватка нежная, но твердая. Тепло, так тепло…
Его улыбка никуда не делась, веки чуть опустились.
— Холли Бэнкс. Ямочки на щеках, золотистые глаза, приподнятая бровь… Я никогда не перепутаю тебя с сестрой.
Она была так поражена его присутствием, зрительным контактом, ощущением его кожи на своей, что не сразу смогла отпустить его руку.
Ее все же произнесенные извинения перекрыл его хриплый смех.
— Рад, что мы прояснили это, а теперь пообедай спокойно.
Он встал. Она хотела бы проводить его до двери, но осталась сидеть, ошеломленная ситуацией.
Холли встречалась с Пресли в «Райз энд Гранд» каждую неделю. Сегодня была пятница, встреча была запланирована на этой неделе, но Холли не могла выбросить из головы встречу с Гэвином в своей квартире. Не нужно бы рассказывать об этом переживании Пресли, помолвленной с Кэшем, его братом. Кэш сделал ей предложение летом, со сцены. Она сразу же переехала из Флориды в Теннесси. Они с Холли провели много времени вместе и вскоре стали близкими подругами. Отпив кофе, Пресли спросила:
— Что у тебя нового?
И Холли не смогла умолчать о Гэвине. Она выболтала всю историю, поделившись подробностями того, что произошло в «Чешире» в воскресенье вечером и в «Элит рекорде» утром в понедельник, но опустила ту часть, где он неожиданно сделал ей комплимент.
— С какой стати он указывает, чем тебе занять свободное время? — взорвалась Пресли так, что привлекла внимание соседнего столика. — Кого волнует, тысяча мужчин у тебя в неделю или полный ноль? Это не его дело. — Она сделала глоток из чашки, и ее гнев сменился теплой улыбкой: — Обожаю этот кофе.
Холли усмехнулась, ей стало легче после того, как выговорилась. Ханна потом уточняла детали, но Холли признала лишь, что не хотела смущать Гэвина и поэтому не исправила ошибку. Сестра не очень в это поверила, но больше не задавала вопросов.