Словно в подтверждение ее мыслей над головой послышалось гудение маленького самолета. Она так давно не слышала звуков цивилизации, что вздрогнула.
Джиллиан остановилась проверить запас горючего: в баке не осталось почти ничего. Если ей не удастся дотянуть до следующего поселка, она попытается сменять еду на горючее в одной из прибрежных хижин. Так или иначе, но она доберется до Манауса. Во что бы то ни стало.
Определить время Джиллиан могла только приблизительно, по солнцу. Во всяком случае было еще утро, когда она добралась до следующего поселка — нескольких хижин на сваях. Но выбора у нее не оставалось: горючее было на нуле.
Как и днем раньше, дети подбежали к причалу, а их родители стояли сзади. На этот раз приветствовать ее вышел мужчина: солидный джентльмен, одетый в тропические шорты, сандалии и широкополую соломенную шляпу.
Как можно было предположить заранее, его первыми словами были:
— Сеньорита, неужели вы одна? — И косматые брови взметнулись вверх.
— Да. Так получилось. Случайно, — ответила она. — Я должна добраться до Манауса.
— Одна?! Это очень опасно! Кроме того, вам нужна шляпа.
— Мне нужен бензин.
— Да, да, конечно, — продолжал он. — Зайдите в дом, выпейте что-нибудь холодное. А моя жена даст вам шляпу.
Она колебалась только мгновение:
— Благодарю вас, но у меня нет денег, сеньор…
— Мораэс, — подсказал он, — Боливар Мораэс. Мою жену зовут Ангелина, и она действительно ангел. Вы увидите, сеньорита. А о деньгах не беспокойтесь. Вы одна, вам нужна помощь. Мы все устроим. Пойдемте, сеньорита.
Он велел одному из ребятишек привязать плот и галантно протянул руку Джиллиан. Она подхватила рюкзак и вышла на пристань.
Очень привлекательная женщина, по крайней мере лет на двадцать моложе сеньора Мораэса, показалась на веранде и окликнула:
— Боливар?
— У нас гостья, мой ангел. Очаровательная девушка, которой нужна наша помощь.
«Сеньору Мораэсу явно нужны очки, — с иронией подумала Джиллиан. — Назвать меня очаровательной!» Измученная и усталая, она, должно быть, выглядит ужасно. А волосы! Два дня к ним не прикасалась расческа.
Подошла Ангелина Мораэс и деликатно освободила Джиллиан от компании своего жизнерадостного мужа.
— Дорогая, пойдемте в дом, там попрохладнее. У меня есть лед. Хотите что-нибудь попить?
В предвкушении ледяного питья у Джиллиан буквально закружилась голова, и она с трудом произнесла:
— Если это не доставит вам много хлопот.
Джиллиан ощутила изумительную прохладу дома. В каждой комнате под потолком крутился вентилятор, на окнах были шторы и ставни.
— Как вас зовут, дорогая? — спросила Ангелина, опуская кусочки льда в стаканы с напитком.
— Джиллиан Шервуд. — Она медленно тянула прохладную жидкость. У нее был терпкий вкус, острый и сладкий одновременно. Это было восхитительно.
— Вам нужна шляпа, — сказала Ангелина, повторяя слова мужа. — Хотите освежиться, пока я поищу ее для вас? Может, вам покажется странным, что в этой глуши у нас современные ванна и канализация. На этом настоял Боливар, когда мы поженились. Я из города, и он хотел, чтобы я чувствовала себя привычно.
Современная канализация? Джиллиан последовала за хозяйкой дома, которая провела ее в маленькую спальню с окнами, прикрытыми от жары ставнями.
— Для гостей, — объяснила Ангелина. — Со своей отдельной ванной комнатой. Я оставлю вас одну и пойду поищу шляпу. Пожалуйста, отдыхайте.
Прошло много времени с тех пор, когда она спала на кровати, и Джиллиан испытывала что-то вроде шока при виде этих в общем-то обыкновенных предметов. Ее не покидало чувство настороженности. Она положила на пол рюкзак и прошла в ванную. Там был унитаз со смывом, раковина и настоящая ванна.
Удивительно, до чего глупо она себя чувствовала. Она умылась и расчесала спутавшиеся волосы. Слишком велик был соблазн принять ванну, но времени у нее не было.
Джиллиан вышла из ванной комнаты и остановилась перед постелью, слегка улыбнувшись. Много ли уйдет времени на то, чтобы снова привыкнуть к кровати?
Надеясь, что сеньора Мораэс ее простит, Джиллиан присела на краешек. «Только на минутку», — подумала она, вытягиваясь на постели. Матрас был, пожалуй, слишком мягким, а подушка комковатой, но она с восторгом закрыла глаза. Да, несомненно, она оказалась в раю.
В одно мгновение усталость обрушилась на нее, и против своей воли она ощутила, что начала расслабляться.
Вдруг ей показалось, что она не одна в комнате. От страха по спине побежали мурашки, и она открыла глаза. Скорее всего, это Ангелина вернулась посмотреть, как дела у гостьи. Но то была не Ангелина. В дверях стоял Бен, опершись плечом о косяк. Глаза его, устремленные на нее, были задумчивыми и холодными. Он молчал.
Сердце у нее екнуло, во рту пересохло. Не в силах шелохнуться, выговорить хоть слово, она лежала, парализованная страхом, и взгляд ее пересекся с его взглядом. Она никогда не думала, что будет бояться Бена Льюиса, но теперь боялась. Она не могла собраться с мыслями, они, как фейерверк, разлетались в стороны.
Лицо его было сурово, зубы сжаты.
Вот он, рюкзак, лежит рядом, на полу. Все, что ему надо сделать, это поднять его и выйти вон, и она не сможет помешать. Но он даже не поглядел на рюкзак. Взгляд его не отрывался от нее. Никогда раньше не видела она в его глазах такого свирепо-пристального выражения.
— Б-Бен? — с трудом выговорила она.
Он выпрямился, шагнул в комнату и беззвучно закрыл за собой дверь. В два шага он оказался около постели. Его большое тело заслонило всю комнату. Джиллиан задышала порывисто и подняла руки, чтобы защититься, понимая всю бесполезность этого жеста.
Он склонился к ней, не обращая внимания на ее движение, и руки его скользнули под юбку. Жесткие пальцы зацепили трусики и стянули их вниз. Она поняла, что он собирается делать, и растерялась. Он резко раздвинул ей ноги и какое-то мгновение глядел на обнаженную женскую плоть. Затем глаза его поднялись и снова встретились с ее взглядом. Одно его колено было на постели, а второй ногой он упирался в пол. Молча расстегнул он свои брюки, одной рукой оперся на матрас рядом с ней и занял устойчивое положение над ее телом.
Она не могла сдержать предвкушения и напряглась в ожидании.
Он вошел в нее грубо и неумолимо, потряс ее так, что все внутри у нее сжалось, туго охватывая его глубоко вонзившуюся плоть. Жар его тела обжигал Джиллиан. Он оставался в ней глубоко, пока не преодолел ее внутреннее сопротивление, пока оно не смягчилось, не перешло в льнущую ласку, чего он не мог не заметить.
— Обними меня, — прохрипел он, и она бездумно подчинилась.
Когда ее руки скользнули по его широким плечам, она ощутила, как он содрогнулся, возможно с облегчением. Он ближе склонился к ней, и она, прижав свое лицо к его груди и затаив дыхание, впитывала медленную глубинную силу его толчков.
Ошеломленная и растерянная, она чувствовала хозяйскую властность его обладания, остро ощущая, что этим он заявляет свое право на нее: он отказывался ее отпускать.
Он приложил ладонь к ее щеке, устремил свой взгляд ей в глаза, продолжая ритмично двигаться в ней с нарастающей мощью и скоростью. Изголовье постели билось о стенку. Она вцепилась в бока Бена, а он двигался все сильнее, гнал ее все выше и дальше к вершине наслаждения. Прекрасное, сумасшедшее напряжение сводило ее с ума. Она ощущала, что внутри нее он становится еще тверже, и слышала свои слабые вскрикивания, когда поднимала бедра, чтобы лучше почувствовать его. Он не дал ей отвести взгляд в сторону и тогда, когда она дошла до пика, когда он излил в нее свое освобождение, И все это, вперив в нее свои яростные голубые глаза, заставляя ее признать, что она принадлежит ему.
Потом он бережно отнес ее в ванну, включил душ и забрался к ней туда сам.
— А как же Мораэсы? — пробормотала она, прильнув к нему. Ей трудно было стоять, ноги дрожали и подгибались.
— Они нас не потревожат, — он жадно целовал ее. — Я ждал тебя. Они понимают. Они считают это очень романтичным.