Он перехватил меня поудобней и поплыл к берегу. Обрадовавшись, что больше не тону, я решила избавиться от спасителя. Любимым способом. Но в воде лишь мазанула по бедру.
— Кати, я ведь отпущу! — раздражённо прозвучало над ухом.
Я надулась. Я с малознакомым мужчиной на середине озера. И этот мужчина, обнимая и ехидно улыбаясь, тащит меня к берегу! А там что будет?
— Куда мы плывём? — начала я издалека.
— К берегу. А будешь брыкаться, поплывём на дно.
У берега я всё-таки выскользнула из его рук. Нэл не стал меня удерживать. Правда, в самый ответственный момент я запуталась в платье и ушла под воду с головой. Нэл вытащил меня за шиворот, поставил на ноги и помог выбраться на траву. Молча. Без тени улыбки.
Мне стало стыдно...
Снимать платье я наотрез отказалась и сохла с нём, а он загорал рядом. Когда платье чуть подсохло и уже не напоминало мокрую полупрозрачную тряпку, я поднялась. Заплела высохшие волосы в косу, оставив одну прядь у лица. Нэл одевался позади меня, и я упорно не смотрела, что там происходит. За всё это время он не проронил ни слова.
— Нэл, простите меня. Я благодарна вам за заботу.
Я не хотела терять новоиспечённого друга. Ведь ничего плохого он до сих пор не сделал и, похоже, не собирался. Без его помощи мне пришлось бы туго, а он… А как он узнал, что это поможет? Или борьба с перегревом так же эффективна и в отношении странных температурящих девиц?
— Нэл, простите… Что теперь между нами будет? — сказала я и осеклась, опасаясь, что он неправильно поймёт. С ним хотелось быть рядом — как с другом. Было в нём что-то магически притягательное, вызывающее если не доверие, то симпатию точно.
В первый раз за последние два часа он улыбнулся. Нежно провёл рукой по щеке, заправляя дурацкий локон за ушко.
— А ты хочешь, чтобы между нами что-то было?
Щёки обожгло румянцем. Я опустила взгляд. Нет, ну неужели не понял?
Он развернулся и зашагал в сторону поляны. Я семенила за ним и кляла себя за глупый вопрос.
Когда мы вышли на поляну, я даже не сразу поняла, что изменилось. Но быстро сообразила, — на поляне стояли полуоткрытые шатры и палатки. Солнце клонилось к закату. В шатрах пели, пили, ели. Кто-то спал. Нэл вежливо попрощался и ушёл, хотя я была не против его компании.
Ринка кокетничала с двумя любезными актарионцами, молодая чета Ашиник отбыла домой, а Аника… Я нашла её в одной из палаток.
— Ани?
Она обернулась. Зарёванные глаза, полные холодной тоски и отчаяния. Только сейчас я заметила, что в её руке что-то блеснуло.
— Аника, что ты делаешь?!
— Не подходи!
Но я уже подошла. В её трясущихся руках был кинжал. Красивая резная рукоятка... И остриём к себе.
— Ани, не сходи с ума! Тебе жить надоело?
— Да что ты знаешь о сумасшествии? Что ты вообще знаешь?
Сунувшийся было к нам гость был выбит из палатки подушкой.
— Я очень многое знаю. Столько, что и рассказывать не буду. Отдай нож! — И я требовательно протянула руку. Но она только крепче сжала рукоять.
— Я тебя ненавижу! Тебя. Его. Ринку. Всех, кто причинил мне боль!
— Тебе никто не причинял зла, Ани. Давай просто поговорим! Отдай нож. Это же не выход!
Она рассмеялась. Громко, истерично, переходя на слёзы. А потом вдруг замерла и замахнулась…
Я сорвалась с места, боясь не успеть, промахнуться, ошибиться! Мы покатились по полу. Я пыталась отобрать у неё кинжал, выбить его из рук. Но она мёртвой хваткой вцепилась в него, делая новый и новый замах. Куда она целилась и целилась ли вообще — сложно понять. Силы были равны. Пару раз я не успела увернуться, и по плечу и спине пришлись обжигающие болью удары. Я собралась для рывка и оказалась сверху, схватив ее за руки.
Мне казалось, это никогда не кончится. Мои руки тряслись от напряжения, и левую я уже не чувствовала. Сзади послышался шорох. воевода отбросил меня к выходу, отобрал у обезумевшей девушки нож и отшвырнул его в другой конец палатки. Она билась, вырывалась, кричала, проклинала его последними словами. Но Жан только крепче стиснул хрупкую фигурку. Через пару минут она затихла, а я второй раз за этот день погрузилась во мрак.
Глава 5. Безрукая
— Ты бы как-то поаккуратнее с девушками–то… А, воевода?
Беорн хмурился, оглядывая рану на спине пострадавшей. Рана глубокая, много крови вышло.
— Что сталось-то? Рассказывай… И вон тот ларец подай, коли не сложно.Воевода молча подал ларь. Слова не шли. Как это вообще можно описать? Он с болью смотрел на залитое кровью, разорванное платье. На прилипшие к бледному личику каштановые волосы и полураскрытые синеватые губы.
Какой беспечный дурак!
Видел же, видел!
Не догадался, не уследил… Мог ведь предотвратить — стоило только подойти раньше!
Женщины принесли воду. Поохали, повздыхали… Старейшина кинул изучающий взгляд на воеводу.
— Ну, ну… Раскудахтались! Идите-ка ещё воды принесите. И не вздумайте в общине шум поднимать! Узнаю — на полях до зимы работать будете, а не мне помогать!
Помощницы притихли, быстро налили воды и попятились к двери.
— И Яирне мне позовите! — полетело вслед.
Жан побледнел, поняв, в чём его подозревает Беорн.
— Не надо повитуху!
Но женщины, кивнув, уже вышли. Старейшина испытующе смотрел в угрюмое лицо человека, который без объяснений вломился к нему поздней ночью, держа на руках его любимицу в окровавленном льняном платье. Затем устало вздохнул и тихо сказал:
— Жанко… Я ведь всё равно узнаю.
— Не надо на меня так смотреть, Мастер Беорн, я её и пальцем не тронул!
— Тогда сказывай, что у вас там сталось!Воевода помолчал и начал рассказывать. Как мимолётно увлёкся белокурой красавицей, как красавица становилась всё назойливее. О том, как подружились с Драккати, и про сны в гарнизоне. И даже о том, как не мог оторвать от неё взгляда на свадьбе Тора Ашиника!
— Я сначала не хотел к ней подходить, не хотел портить ей праздник. Мы ведь просто общались, я не знал, что сказать ей… А затем потерял из поля зрения. Искал, сказали, что видели, как её в лес понёс какой-то мужчина. Проследил, на всякий случай - думал опять обижает кто… Но нет. Свидание, как свидание. Только себя ругал, что промедлил, упустил. А потом ко мне прибежала её перепуганная подружка и начала тараторить, что девчонки дерутся на ножах!
— Вот оно как, — Беорн хмурился. — И где вторая девушка?
Он не успел получить ответ — в дом вошла Яирне. Тепло поприветствовав мужчин, она подошла к девушке, жестом подзывая свою помощницу, вошедшую следом.
— Мужчинам лучше выйти. Если понадобится, я позову.
***
Они сидели на крыльце старого дома старейшины и молчали, слушая ночь, переливающуюся голосами ночных птиц и шумящей листвы. Неподалёку протекала речка Олушь. Всплески воды от рыбы и вёсел были слышны даже здесь. Эхо хорошее.
— Ани в доме, который вы мне отдали, мастер старейшина.
Беорн изумлённо посмотрел на Жана.
— Так пока будет лучше. С ней её подруга и моя охрана у дверей. Это моя вина, и я не хочу, чтобы кто-то ещё пострадал.
— По какому праву решение принято без участия главы общины? Ты, милок, может, забыл, кто здесь решения принимает?
Жану вдруг почудилось, что пред ним не старик, а молодой, сильный духом, всезнающий мастер Беорн, каким он его запомнил много лет назад.
— Твоё дело здесь — война да безопасность. А уж что делать с незамужними влюблёнными девицами — это я и без тебя решу.
— Не любит она меня, дядя Беорн, — вздохнул Жан, опускаясь на прохладный дощатый пол. — Вы ведь нас с детства знаете с Леонеллем. Наверняка и про историю с ведьмой слышали.
— Слышал. Как не слышать… Что сказал тебе Леонелль?
— Полукровки нужны. Или другая раса. Те, на кого проклятие не действует.
— И что, много ты полукровок за последнее время видел?
— Ни одной.
Старейшина задумчиво смотрел куда-то мимо собеседника.