— Мятежников становится всё больше. И всё это трусливое войско бежит сюда в надежде укрыться от глаз безумного Ягава и поживиться за счёт простых людей. Не жалей о них. Ты всё сделал верно.
— На границе с Лессканом орудует большая разбойничья шайка. Видел их?
— Слишком далеко. Я вижу гарнизон, общину, предлесье и урочище. Дальше тьма.
— С десяток лет назад ты дальше замка не видел, —выдавил Жан улыбку.
— И всё же слишком мало… У меня для тебя есть кое-что.
Он пододвинул своему другу толстый древний фолиант в кожаном переплёте.
Жан нехотя взял книгу и открыл на закладке с резными вензелями и гербом Актариона. На древнем, давно умершем языке рассказывалось о магах-отступниках, получивших силу стихий.
— К чему всё это?
Леонелль сел за стол.
— Помнишь, мы с тобой в детстве увлекались умершими языками? Мне пришлось их учить, чтобы понимать заклинания, а тебе нравились картинки?
— И?
— Прочитай третий абзац, если не забыл язык.
Жан укоризненно посмотрел на друга.
— Драккерийский был моим любимым. Был и остался.
— Ты даже не представляешь насколько… Читай.Воевода вгляделся в первые строчки.
— Лео, я и так знаю эту историю. Четыре мага получили дары стихий, дорого за это заплатив. Первый получил дар управления силами земли, и стали ему подвластны горы, леса и растения. Но состарился он быстро. Второй оказался прозорливее и стребовал с богов моря дар повелевать стихией воды, ветра и разума. Но стал эмоционально холоден и потерял способность любить...
— Прадед всегда был идеалистом и мечтателем. Дальше.
— Третий, не будь дураком, пошёл к драконам и попросил их дать ему силу огня. И они дали её, забыв, правда, предупредить, как с ней обращаться. В общем, погиб неудачливый маг от собственной силы, успев зачать ребёнка обычной женщине.
— Вот тут остановись. Как бы там ни было, трое из четверых оставили потомство в виде новых рас — герратар, драккери и сарисси. Мой род — сарисси. Они умерли, передавая свой дар по крови, хотя с каждым поколением передавалось чуть меньше отрицательного эффекта. Мой прадед был совсем бесчувственным чурбаном, я удивляюсь, как он вообще смог иметь детей. Отец уже умел улыбаться. Последний из герратар умер пять лет назад под завалом камней. Не рассчитал силу. Драккери… Два поколения назад, когда стало понятно, что эти расы опасны, на их потомков открыли настоящую охоту. Их всех перебили... — Леонелль помрачнел. Вокруг него появилась голубоватая светящаяся дымка.
— Я помню, как погибли твои родители.
— Их убили... Как и многих потомков этих магов. Нас и так было мало. И до сегодняшнего дня я был уверен, что остался единственным выжившим... — Он с грустью посмотрел на друга. — Твоя любимая женщина — драккерийка, Жан. И она об этом даже не догадывается.Воевода поражённо смотрел на Леонелля. В голове рисовалась жуткая картина — как горит деревня, как высокая длинноволосая девушка идёт, оставляя выжженные следы… Он сам видел, как быстро меняется её настроение от гнева и слёз до откровенного трепета в его объятиях. И всё же верить не хотелось.
— Откуда такая уверенность?
— Всё оттуда же. Когда ты попросил помощи с той девушкой, мне уже тогда резануло слух её имя, но я не обратил на это внимания. И когда лечил, вкачивая в неё бездну энергии, тоже плохо понимал. А следовало бы задуматься, куда обычная девушка может деть энергию, рассчитанную на десятерых таких. Но когда она поправилась, появилось подозрение. Драккати ведь и сейчас к тебе не больно-то на шею кидается, несмотря на твоё приворотное проклятие?
— Есть такое… — Жан задумался.
— Странно, не правда ли? Даже если учесть её печальную историю со сгоревшим мужем. И заметь, опять огонь! Я призывал её во сне. Наблюдал. В конце концов мне удалось застать её в истинном облике — в алом огне.
— Погоди… Ты хочешь сказать, что именно она может снять проклятие, родив мне ребёнка? Боги, неужели свершилось! — выдохнул Жан с довольной улыбкой на лице. — Драккати — драккерийка… Да лучше и быть не может!Владыка опустил взгляд в стол.
— Не спеши радоваться, Жан. Ты не сможешь быть с ней, дружище. Слишком много неконтролируемой силы. Кто-то из вас гарантированно погибнет: она или ты. Лучше сразу отказаться от неё, пока не поздно. Слишком рискованно. И в будущем… В ней слишком много неконтролируемой силы, чтобы эта девушка жила. У вас нет будущего.
Принц молчал. Такая тишина бывает только перед рассветом — затаившаяся и набирающаяся сил.
— Ты ведь можешь научить её, Леонелль. Только ты и можешь! — Жан вопросительно посмотрел на друга.Владыка тяжело вздохнул.
— Научить несложно. Противостоять её вырывающейся силе и эмоциям — это всё равно, что против ветра… Гхм. Против быстрого течения плыть. Она опасна. Для тебя, для себя, для окружающих. Беорн уже не тот, чтобы сдерживать её силу. Он не понимает, кого оберегает!
— Она должна жить, — упрямо скрипнул зубами принц.
— Предположим, живёт. Предположим, я научил. А что дальше? Ты понимаешь, что она становится мишенью для Ковена? Они не смогут спокойно пройти мимо такого лакомого куска! А ты же непременно будешь её защищать! Даже если я помогу, нам не выстоять против пяти архимагов, пойми это!
— И что ты предлагаешь? Молча подписать ей смертный приговор? Леонелль, я тренирую твою армию. Сделай ответный шаг!Владыка Теор Коин промолчал, отвернувшись к окну. Эта проблема не имела немедленного решения — по крайней мере, устраивающего обе стороны.
— Я не могу тебе ничего обещать. Если получится её обучить, у нас будет очень сильный маг стихии огня. Если нет… О последствиях я уже говорил. Но шансов на благополучный исход мало. Одной деревни уже нет… И как правитель я обязан на это отреаги…
Хррусь! Раздался треск. владыка повернулся к воеводе. Раздражённо поморщившись, Жан отбросил в сторону кусок резного подлокотника.
— Хорошее было кресло… От деда ещё осталось, — Леонелль спокойно взирал на лучшего друга. — Ну что ж, будет повод мебель поменять.
— Лео!
— Не рычи. Я же не сказал, что не буду помогать. В конце концов, ты так долго искал возможность продолжить род Лесск Стааль... — Леонелль грустно улыбнулся чему-то своему. — Кто бы мог подумать, что всё сложится именно так…
— Ты чего–то не договариваешь.
— Всю необходимую информацию я тебе уже поведал, — отрезал владыка. — Остальное не так существенно.
— Спасибо... — воевода тяжело поднялся на ноги и у самой двери вымученно улыбнулся. — Извини за мебель.
— Стой. Это ещё не всё.
Жан застыл в дверях.
— Не ходи к ней пока. После тебя её сложнее всего гасить, а я не всегда могу быть рядом. И разберись с той бандой на границе. Возьми людей, сколько потребуется, и поезжай. Заодно потренируешь их на практике — всё же лучше, чем манекены и забег по привычным кочкам. И да, ты мне будешь нужен сейчас на совете. Теперь всё.Воевода кивнул и вышел.
Через некоторое время в кабинет робко постучались.
— владыка? — Шурша малиновыми юбками, в кабинет вошла хорошенькая белокожая девушка. У нее были большие тёмно-карие глаза в обрамлении пушистых тёмных ресниц, вздёрнутый носик и чувственные пухлые губки, подкрашенные вишнёвой помадой. Образ завершала причёска из присобранных локонов шоколадного оттенка, украшенная маленькими жемчужными заколками. Девушка почтительно присела в реверансе. Он знал, зачем она пришла, но как это было не вовремя…
— Подойди, Алирана.
Она выпрямилась и подошла к владыке. Двери тут же закрылись. Леонелль шагнул к девушке, взял за подбородок и коснулся нежной шеи. Алирана томно вздохнула, с надеждой заглянула в его ледяные глаза и положила руку ему на грудь.
— Я же просил не приходить сюда! — Он схватил ее за запястье.
— Мой владыка, вы совсем меня забыли… Мне так без вас тоскливо одинокими ночами!
— Лири..., — он вздохнул, целуя её ручку. — Сейчас у меня совсем нет времени для тебя.
— Может, вы его тратите на другую? — Алирана обиженно надула губки, но владыка остался непреклонен.