Йонар, воодушевившись победой и явно не замечая зрителей в лице нас, решил закрепить результат. Скользнул рукой по тонкой талии, пробираясь вверх, остановившись где–то в районе Ринкиной груди, вырвав из неё тихий стон. Тарелка с подносом угрожающе задрожали, и мужская рука, затянутая в кожаный наруч, продолжила путь к тарелке. Ринка протестующе взвыла — не то от обиды за потерянное на груди, не то тарелку как орудие жалко стало… И если тарелку Йонар отобрать успел, то серебряный поднос с металлическим дребезжанием врезался–таки в голову незадачливого искусителя. Йонар со злостью выхватил погнутый поднос, несмотря на то, что Ринка вцепилась в него мёртвой хваткой с испуганным видом, и отшвырнул сторону. Что поднос упал на голову любимого, для неё самой, кажется, было неожиданностью!
— Может, уже хватит рушить мой дом? — раздалось у меня над ухом. Леонелль созерцал это представление с не меньшим интересом, чем я.
Ринка взвизгнула, отпрыгнув от Йонара на добрый метр, а он досадливо поклонился.
— Прошу прощения, мой владыка, я всё возмещу, — тяжело дыша, извинился Дерраши.
На подругу было жалко смотреть. Глядя на Лео, она то краснела, то бледнела. До неё только сейчас дошло, что «блондинчик» — аж целый владыка Актариона! Казалось, она сейчас упадёт в обморок, хотя я за ней такого не припоминала. Йонар напряжённо покосился на рыжую бестию. Видимо, он пришёл к такому же подозрению, что и я, относительно обморока. И вдруг бледная, как немочь, Ринкания сделала то, чего от неё никак не ожидали, — она медленно присела в реверансе. Затем выпрямилась и уставилась мне за плечо. Ай да Ринь!
— А девчонка-то не промах, а, Дерраши? Я уж было подумал, всё будет по классике: «О мой владыка!» — и бесчувственное тело на полу, — саркастично, но не без восхищения произнёс Леонелль.
Ринка была готова удушить его одним взглядом! Пора заканчивать…
— Лео… Гхм. Мой владыка, мы благодарим вас за гостеприимство. Можем ли мы с Ринканией отправиться спать? Поздно уже…
Он удивлённо посмотрел на меня, но возражать не стал. Я обошла стол, подхватила подругу, и мы вышли в коридор. Ринка даже не сопротивлялась и семенила за мной, как бычок на верёвочке. Уже поднимаясь по лестнице, она печально заметила:
— Если бы сразу сказал, кто он, всё было бы… по-другому.
— Рин, ну что бы это изменило? Хороший же ужин получился! — Я хитро посмотрела на приунывшую подругу. — А ты простила своего Йонни? Нет, процесс прощения мы видели, но я так и не поняла: поднос на голове — это символ прощения или как?
— А разгромленная комната с опалёнными обоями — это символ любви или как? — съехидничала она в ответ.
Мы замолчали. Вокруг царила мертвая тишина. Наверное, давно перевалило за полночь. Меня просто распирало от новостей!
— Рин… Он мне предложение сделал…
Но Ринка только покачала головой:
— Ох, Кати… То не подпускала к себе никого, а теперь у неё и принц, и сам владыка… И что ты ответила?
— Я попросила время подумать…
Она резко остановилась.
— Ты с ума сошла? Тебе ВЛАДЫКА сделал предложение! А ты ещё нос воротишь! Чего тебе ещё не хватает?
— Не кричи, нас услышат!
— Прости, но я действительно тебя не понимаю. Хотя… Это из-за Жана, да?
— Да. Лео дал мне время до бала.
— Значит, на бал ты всё-таки идёшь! — ехидно заметила она.
***
Мы разошлись по комнатам. Ночь прошла относительно спокойно, и лишь под утро мне снова приснилась голубоглазая малышка с белокурыми волосами. Жан больше не снился. Я вынырнула из омута сновидений и приоткрыла глаза. Всё ещё хотелось спать. Я сонно посмотрела на светлые волосы на соседней подушке, аристократичный профиль и безмятежно расслабленные черты лица, прикрытые тыльной стороной запрокинутой вверх крепкой руки. И снова стала проваливаться в сон.
Стоп… Если я проваливаюсь в сон, значит, я просыпалась, а значит… Я резко села в кровати, протирая глаза. Рядом со мной, поверх одеяла, действительно спал владыка. Как я ни убеждала себя в том, что почти согласилась принять его, как будущего мужа, а всё равно паника захлестнула тело. Я уже ничего не могла сделать! Одно дело — теоретически, а другое — вот так обнаружить у себя в постели под утро… мужчину! Полуголого!
Я вылетела из постели в одной ночнушке и закрылась в ванной. Стало только хуже. Точно так же я запиралась от бывшего мужа, когда тот в очередной раз настаивал на своих мужских правах. И следом за этим выламывал дверь. Я сидела на полу и мерно раскачивалась. Плохо, плохо, плохо… Страх, кошмар, отчаяние! Я уже мало что понимала. Ожидание боли заполнило мой мир, и я почти чувствовала её кожей.
Боль, везде боль… Была, есть и будет.
В дверь постучались.
Я стала отползать к стенке, пока не ощутила её ледяной холод лопатками. Сейчас ЭТО случится. Снова… Нет… Только не это, только не снова! Я шептала эту фразу, как в бреду. Сколько времени прошло — я не понимала. Просто сидела, обняв руками колени, и в отупении ждала, когда дверь с грохотом вылетит.
Снова постучались. Из-за двери послышался женский голос:
— Кати… Это я. Можно войти?
Мне было всё равно. Мир двоился на прошлое и настоящее, мне было сложно отделить одно от другого. Они упрямо сливались воедино, превращаясь в поганый кошмар. Дверь осторожно открылась, и в ванную вошла рыжеволосая девушка. Подойдя ко мне, она села рядом.
— Эй, подружка, ты здесь? Посмотри на меня! Это я, и я здесь, с тобой… всё хорошо…
Она развернула ладонями моё ослепшее от паники лицо к себе. Из последних остатков сознания я постаралась слушать её, осознать то, что она говорит… Её голос успокаивал.
— Помнишь, мы с тобой так уже делали однажды? Тогда ты тоже испугалась. Дракки, слушай мой голос! Ты говорила, что тебе помогает. Повторяй за мной, слышишь?
И она тихонечко запела:
— Латирелла входит в дом, —
Никого нет в нём, никого нет в нём.
Нежный садик со двором, —
Никого нет в нём, никого нет нём.
Я шёпотом повторяла:
— Солнце в небе голубом, —
Никого нет в нём, никого нет в нём.
Омут в речке за окном, —
Никого нет в нём, никого нет в нём…
Я выдохнула и расплакалась. Ринка обняла меня и долго гладила по голове. Пол холодил ягодицы, капала вода, и только Ринкин голос был маяком в моем кошмаре.
— Ты молодец, Драк. Быстро справилась… Ты же справилась?
Я кивнула, вытирая слёзы.
— Как ты поняла, что мне нужна помощь? — Я встала и направилась к умывальнику.
Она замялась.
— Дракки, разве это важно сейчас? Главное, что я успела!
— Спасибо.
Умывалась я холодной водой, долго приходя в себя. Ну вот чего, спрашивается, испугалась? Конечно, котиком он выглядел не так пугающе… Особенно, когда я не знала, что котик с секретом. Но мужчина в моей постели — это противоестественно! Я с тоской подумала о том, что если я соглашусь выйти замуж, то это всё равно случится. По спине пробежал холодок. Нежные поцелуи, объятия — это одно, и то — новое, неизведанное. И эта часть мне как раз нравилась… Во всяком случае, с Жаном нравилось, и с владыкой тоже…
Но всё остальное панически пугало. Ринка была чуть ли не единственным человеком, кто догадывался об этом. В прошлый раз она здорово мне помогла, хотя я ей ничего не рассказывала ни до, ни после. Она не задавала лишних вопросов. Просто приняла, как есть. Но вот сейчас…
— Кати, я тебя не спрашивала раньше… Думала, это просто случайность. Что произошло? Ты мужчин боишься?
Коротко всхлипнув, я кивнула. Она напряжённо смотрела на меня в зеркало, сидя на бортике ванны.
— Он ушёл…, — сообщила мне подруга.