– А если и так, – парировал отец Владимир. – Я же не упрекал тебя, когда ты крутила шашни с этим молокососом Игорем.
– Это было другое! – До Тусиного слуха донесся неприятный смех. – Я просто готовила мальчика для совместной жизни со старухой. У него же не было никакого опыта!
Тут засмеялся и отец Владимир. Тусе почудилось, что у нее под ногами вот-вот разверзнется земля – настолько потрясло ее услышанное. Рушился весь мир, который все эти дни заботливо выстраивали в ее сознании эти люди, оказавшиеся самыми обыкновенными мошенниками, да еще и очень циничными и пошлыми. Как до сих пор Туся могла всего этого не увидеть и не понять?!
– Ты думаешь, ее мамаша легко поддастся на твои чары?
– А куда она денется? По рассказам девчонки, она не такой уж крепкий орешек. Мы с тобой и не таких раскусывали, - усмехнулся отец Владимир. И потом, всегда можно будет прибегнуть к шантажу. Ради спасения единственной дочки она согласится на нас работать. Поэтому я и спешу. Она вот-вот должна вернуться.
– Кстати, девчонка созрела уже?
– Созревает. Думаю, что завтра она прибежит ко мне как миленькая. Мне и так пришлось с ней немало повозиться.
– Неужели? – саркастически спросила Надежда.
– Представь себе. В ее голову довольно добросовестно вбивались понятия о морали.
– Какой ужас! – засмеялась Надежда
– Ладно, хватит гоготать. Я хочу спать, у нас еще куча дел завтра. Ты подготовила этих идиотов?
– Перед сном вколола Пырьеву и Кудряшовой по два куба, а этому мозгляку Дементьеву пришлось всадить целых четыре – никак не хотел угомониться.
– Вообще он мне что-то не нравится в последнее время. Сюрпризов не будет?
– Не волнуйся, все будет нормально, это я тебе как медик гарантирую. Конечно, он уже окончательно подсел на иглу, но еще кое-что соображает. По крайней мере, у него хватает мозгов, чтобы каждый месяц ставить свою подпись при получении пенсии.
Туся сообразила, что они говорят о «блаженном» Дементьеве. Она знала, что он пережил катастрофу в Чернобыле. Отец Владимир уверял, что облучение подействовало на его мозг. И только теперь до Туси стало доходить, что дело тут вовсе не в облучении.
– Жаль только, что почти половина его пенсии уходит на покупку психотропных средств, – вздохнула Надежда. – И эта сумма будет только увеличиваться.
– А нельзя подольше подержать его на одном уровне?
– Нет! Он живучий, как упырь. Если не увеличивать дозировку постоянно, то он, чего доброго и снова придет в себя и натворит дел.
– Следи за этим. Мне не нужны неприятности с законом, – приказал отец Владимир.
– Мне тоже, – в тон ему ответила Надежда. Если бы не время от времени проскальзывающие знакомые интонации, Туся подумала бы что разговаривают совсем другие люди. Она подумала, что, заглянув в комнату, увидит каких-то чудовищ-оборотней.
«Этого не может быть!»– повторяла про себя Туся. Ее мозг отказывался мириться с происходящим. Но инстинкт самосохранения оказался более надежным, чем ум. Сама не понимая, что она делает, Туся начала бесшумно пятиться, стремясь остаться незамеченной.
«Мне нужно поскорее уйти отсюда! Они не должны узнать, что я все слышала, иначе они сделают со мной то же самое, что и с «блаженными». Эта спасительная мысль пришла ей в голову слишком поздно. Тусе повезло, что она не успела повернуться к двери спиной, иначе у нее не осталось бы ни одного шанса на спасение. Занавеска внезапно откинулась, и Туся оказалась ослепленной ярким светом.
– Кто здесь? – испуганно воскликнула Надежда.
– Это я, – пролепетала Туся, прижимаясь к стене.
– Что ты здесь делаешь?
– Я… я пришла к отцу Владимиру. Я хочу сказать ему…
Туся сама не понимала, что говорит. Ей хотелось повернуться и бежать без оглядки, но тот самый инстинкт самосохранения заставлял ее стоять перед ними и не подавать виду, что ей известно содержание их разговора.
– Почему ты разгуливаешь здесь среди ночи? – не отставала от нее Надежда.
– Я не могла заснуть – мне нужно поговорить с отцом Владимиром.
– О чем это?
Туся вскинула на пастыря взгляд, полный немой мольбы. Видимо, это его тронуло.
– Оставь ее, Надежда. Я сам поговорю с девочкой. Иди к себе.
– Но, может быть, она давно тут стоит! – не сдавалась та.
– Когда ты пришла сюда? – спросил отец Владимир.
– Только что. – Туся собрала в кулак всю силу воли.
– Ты что-нибудь слышала? – Надежда сжала ее плечо.
– О чем вы? Я ничего не понимаю. Я только подошла…
– Оставь ее, – повторил отец Владимир. – Идем. Взяв Тусю за руку, он направился в свою комнату.
К ее огромному облегчению, Надежда осталась в коридоре. Отец Владимир плотно прикрыл за собой дверь и провел Тусю в глубину комнаты.
– Почему ты пришла ко мне ночью?
– Я не могла заснуть, – повторила Туся, – все думала. Я решила согласиться на ваше предложение.
– Это замечательно! – В голосе наставника послышал ось удовлетворение. – Но ты могла бы подождать до утра.
– Я… мне очень хотелось увидеть вас. Я не утерпела.
– Ты действительно ничего не слышала? – спросил он, испытующе глядя ей в глаза.
Туся молча покачала головой, невероятным усилием воли заставив себя выдержать его взгляд. На ее счастье, отец Владимир, кажется, поверил.
– Почему ты дрожишь? Ты чем-то напугана?
– Н-нет… То есть да… – заикаясь, лепетала Туся, – я так волнуюсь. А тут еще Надежда Григорьевна на меня накричала. Я очень плохо сделала, что пришла к вам?
– Успокойся, моя девочка. – Отец Владимир слегка обнял ее и привлек к себе. – Конечно, лучше бы ты потерпела до утра, но я даже рад, что ты пришла ко мне. Я так ждал этого момента.
Туся слышала гулкие удары его сердца. Руки, поначалу нежно обхватывающие ее, стали сжимать все сильнее.
– Девочка моя… – Его шепот прерывался. – Я так давно хочу тебя…
Он зарылся лицом в ее волосы. Туся чувствовала, что еще немного – и ее вырвет от отвращения. Этот человек в одну минуту из божества превратился для нее в то самое исчадие ада, о которых он столько говорил в своих проповедях.
– Нет! – вскрикнула она, упершись руками в его грудь.
Словно очнувшись, отец Владимир отпустил ее и отошел на несколько шагов. Туся с ужасом смотрела на его побагровевшее лицо.
– Ты меня боишься?
– Я не вас боюсь, – крикнула она со слезами, – я боюсь этого…
Несколько секунд он неподвижно смотрел на Тусю. Потом, переведя дыхание и успокаиваясь, произнес:
– Какое ты еще дитя! Маленькое, чистое, чудесное дитя. Ты не представляешь себе, как я люблю тебя!
Туся закрыла лицо руками и зарыдала.
– Не плачь! Я не трону тебя сегодня. Я понимаю, ты еще не готова к этому. Ты просто пришла сказать мне, что решилась, но не думала, что это произойдет сегодня, верно?
– Да! – сквозь рыдания выкрикнула Туся.
– Успокойся! Я же сказал тебе, что не трону тебя.
– Сначала ты должна будешь пройти обряд Посвящения. Вот увидишь, тогда все твои страхи исчезнут. Я напугал тебя, прости! Но моя любовь так сильна, что на минуту я потерял самообладание. Но ничего бы не произошло, будь спокойна. Я не сделал бы этого до твоего Посвящения.
Туся не верила ни одному его слову. Было ясно, что отец Владимир просто не хотел до поры до времени прибегать к насилию. Она отняла от лица руки и посмотрела на него.
– Можно я пойду к себе?
– Иди, девочка. Успокойся и готовь себя к Посвящению. Оно состоится очень скоро.
Не помня как, Туся добралась до своей каморки и рухнула на матрац. До самого рассвета она пролежала без сна, пытаясь осознать, что все происшедшее не плод ее воображения. Сначала ей было так больно, что хотелось умереть. Но мало-помалу она стала приходить в себя. Как ни странно, Тусю поддержали мысли о Лизе.