А ведь еще пару дней назад Туся думала о Посвящении, как о чем -то сказочно прекрасном и долгожданном. Какой же она была дурой! Узнай Туся обо всем раньше, у нее еще была бы возможность сбежать. А теперь она оказалась полностью под властью отца Владимира и его помощницы. На Лизу Туся особо не рассчитывала. Она не была уверена, что подруга разгадает тайный смысл, вложенный в письмо. Да и где гарантия, что Лиза сумеет найти клочок салфетки – ведь его вполне могут вымести из-под музыкального автомата.
«Я обречена, – думала Туся, – наверное, меня Бог наказывает за то, что я так легко поддалась на обман и возжелала стать божеством. Это большой грех. Я ведь понимала это с самого начала, – признавалась себе Туся, – просто не хотела думать, а теперь пожинаю плоды своей глупости…
Туся отлично знала, что ей никогда не выбраться отсюда самостоятельно. Если уж она не смогла сбежать от них в Москве, то в этом поселке они не дадут ей сделать и шагу самостоятельно. Тусю пока утешало лишь то, что в доме не было видно отца Владимира – он задерживался в городе и должен был прибыть позже. Туся смутно надеялась, что он не сможет приехать, но в глубине души понимала, что рано или поздно «пастырь»появится и ей не избежать общения с ним.
«Они не дадут мне даже покончить с собой. Если кто-то из них заподозрит, что я о чем-то знаю, они туг же накачают меня наркотиками, я совсем перестану соображать, и они смогут сделать со мной все, что угодно».
Туся до крови прикусила губу. Ей вдруг показалось, что теперь она понимает, что чувствует приговоренный к смертной казни, когда приближается время исполнения приговора.
«Я обречена», – повторила про себя Туся, но сейчас эта мысль уже не показалась ей такой ужасной, как раньше. Постепенно на нее находило оцепенение и полное безразличие к своей судьбе. Туся не отдавала себе отчета, что это сказывается действие напитка, который дала ей Надежда.
Помощница «пастыря»понимала, что Туся не настолько готова к обряду, чтобы можно было обойтись одним внушением, поэтому она прибегла к помощи психотропного средства. Таким способом Надежда чаще всего избавляла себя и своего сообщника от возможных неожиданностей. Обо всем этом Туся узнала гораздо позже.
Через четверть часа после того, как Туся выпила «подкрепляющее» снадобье, она уже крепко спала, уткнувшись лицом в грязную стену.
Очнувшись, Туся обнаружила, что стоит посреди большой комнаты, в которой звучала громкая музыка. Отец Владимир, по своему обыкновению, находился на возвышении и произносил какие-то нечленораздельные звуки.
Вдоль стен на полу сидели члены братства. Все они были одеты в одинаковые шелковые накидки голубого цвета. Мантия отца Владимира была фиолетовой.
«Правильно, – лениво отметила про себя Туся, ведь это праздник Фиолетового Пламени».
По обе руки от нее стояли Марина и Оля и держали Тусю за руки.
«Как в первый день», – подумала Туся. Она не ощущала никакого страха, не было даже волнения. Ей все было безразлично. Редкие мысли, возникавшие в ее мозгу, медленно сменяли друг друга. Взгляд не задерживался ни на одном предмете.
На Тусе тоже было шелковое одеяние, но не голубое, а бледно-лиловое. «Красивое», – отметила она, словно смотрела по телевизору демонстрацию модных туалетов.
Перед возвышением, на котором стоял отец Владимир, Туся увидела большой чан, до краев наполненный темной жидкостью.
Это купель, сюда меня будут окунать, – догадалась она. – Интересно, вода очень холодная?»
Но на самом деле и это ей было совершенно безразлично. Даже если бы ее поволокли в прорубь, Туся не стала бы сопротивляться. Она не могла разобрать, что говорит отец Владимир, ей казалось, что это не осмысленные фразы, а просто набор звуков, наподобие тех, которые выкрикивались на собраниях. Несколько раз она как будто слышала свое имя, но не была уверена, что это ей не чудится.
– Подойди сюда, дитя мое, – зычным голосом проговорил отец Владимир, протянув к ней руки. Настал момент, когда ты будешь посвящена в наше братство и станешь одной из Огненных Близнецов.Туся продолжала стоять как вкопанная.
– Иди же. – Девушки подтолкнули ее вперед. Туся повиновалась, сделав несколько шагов. «Скоро все будет кончено!»– подумала она с тоскливой безнадежностью.
Внезапно поднявшийся тарарам заставил Тусю подумать, что наступил конец света. Непонятно откуда раздался громкий крик: «Всем стоять! Милиция!»
Потом началась беготня, Тусю толкали и оглушали пронзительными воплями. Ничего не понимая, она продолжала стоять посреди комнаты, не зная, что делать дальше. Вдруг сильный удар в спину свалил ее с ног. Падая, Туся ударилась головой о край купели и потеряла сознание.
Очнувшись, она увидела стоящую над ней Лизу.
– Я что, уже в раю? – вымолвила она, удивленно глядя на подругу.
– Да, если только можно назвать раем больницу в поселке, – ответила Лиза.
Она улыбалась, а в ее голубых глазах стояли слезы.
– Туся! Я так рада, что ты пришла в себя. – Лиза обняла ее.
– Я тоже рада, хотя ничего не понимаю, – ответила Туся, чувствуя на своей щеке Лизины слезы. К горлу подступил комок, и ей тоже захотелось плакать.
– Все уже позади! – сказала Лиза. – Мы успели вовремя! Этих мошенников арестовали.
– Каких мошенников?– Туся еще плохо соображала.
– Ну этих, пастыря вашего и его помощников.
– А-а-а… Это хорошо.
Туся откинулась на подушку и закрыла глаза. Видно, снадобье, которое заставила ее выпить Надежда, все еще действовало – ощущения Туси были как-то притуплены. Но она знала главное: Лиза снова с ней, и все плохое осталось в прошлом.
– Я так счастлива, – сказала она, не открывая глаз, и погрузилась в глубокий целительный сон.
Ночью вернулась Инна Дмитриевна и, узнав о том, что произошло с дочерью, помчалась в больницу. Она всю ночь просидела рядом со спящей Тусей, словно прося у нее прощения.
Утром Лиза, не успев проснуться, бросилась к телефону – она хотела узнать, как дела у Туси, которая все еще была в больнице. Лизе ответили, что все хорошо и Туся еще не просыпалась. В общем -то теперь у нее не было оснований беспокоиться за подругу.
«Надо же, – вдруг с удивлением подумала Лиза, когда ее взгляд случайно упал на фотографию Михаила лежавшую на столе, – со всеми этими передрягами я о нем даже не вспоминала».
Решив, что позвонит ему после обеда, Лиза вскинула голову и улыбнулась.
Когда раздался звонок телефона, Лиза бросилась снимать трубку в полной уверенности, что звонят именно ей. Хотя могли звонить и младшему брату Антону, и родителям, и даже старшей сестре Соне, которая недавно вышла замуж и переехала к мужу.
– Я слушаю, – сказала Лиза, снимая трубку и поправляя рыжую прядку, вырвавшуюся на свободу.
– Лиза, – голос Михаила звучал как будто издалека. – Боюсь, что у меня плохие новости.
– Что случилось?
Сердце пропустило удар, а потом забилось в сумасшедшем ритме. «Да что же это такое? Сначала Туся, теперь Миша. Не день, а конец света!»
– Ничего страшного, – поспешил успокоить бархатный голос, – просто я подвернул ногу. В общем, поскользнулся, упал, очнулся – гипс.
– Гипс! – выкрикнула Лиза.
– Нет, гипса нет. Это я так неудачно пошутил, всего лишь…
– Я сейчас приеду, – перебила Лиза. До разговоров ли теперь, надо действовать.
– Подожди!
Но было поздно. Лиза положила трубку. Ее ничто не могло остановить.
Но это уже совсем другая история…