— Ну всего их четыре, хотя говорят, что есть ещё и пятый, но я лично не знаю никаких примеров о нём. И всех ведет Маниту. У каждого есть свой Путь, и задача игрока понять к чему он предрасположен больше всего. — Он посмотрел на меня, словно ожидая дальнейших вопросов, но я молчал, а затем он продолжил. — Считается, что каждый игрок уникален, что на его Пути все люди равны, а каждый Путь имеет свои неповторимые особенности, и всем им руководит одно божество. Но также есть и те, кого называют Беспутными или Потерянными.
— Хмм, о ком ты говоришь? — спросил я, чувствуя, что интерес в моей душе растет с каждой минутой.
Что-то подсказывало мне, что мой собеседник далеко не так прост, как хочет казаться, и этот вопрос будет непростым.
— Обычно это всякие разбойники, отребье, те кто слишком сильно злоупотреблял «светопылью» в своей жизни и уже не может найти руководство к своей дальнейшей судьбе. Они бродят по дорогам и убивают, грабят и насилуют. Маниту, как гласит предание, всегда смотрит на своих Беспутных и говорит с ними, но они никогда не слышат его или не желают слышать.
— А как он говорит с нами или с ними?
Он хмыкнул и сказал.
— Твой внутренний голос или как его ещё называют голос совести, тихий шёпот твоей души — следуя которому ты всегда оказываешься прав, несмотря ни на что. Но об этом мы поговорим потом. Сейчас нам нужно спасти свою жизнь.
Солнечный диск уже достиг своего зенита и палил нещадно, отдавая горам энергию своего ослепительного сияния. Мы продолжали свой путь. Под ногами уже начинали хрустеть прошлогодние шишки, когда мы наконец-то добрались до соснового леса — после которого уже рукой подать до границы.
Глава 15 Свободные земли Эраонской Теократии
К тому моменту, когда мы уже углубились в лес, меня не покидало смутное ощущение, что за нами непрерывно следят. Хотя может это всего лишь разыгралась моя паранойя — всё таки я уже без еды и приличного отдыха уже несколько суток.
В спокойном темпе мы прошли уже наверно несколько километров и я уже хотел спросить у своего спутника, где же обещанная им граница, как прозвенел звонок и перед моим взором возникла большая надпись перекрывшая половину видимого пространства: «Добро пожаловать в Эраонскую Теократию — обитель Духа и Закона!». Вот последнее слово меня особенно напрягало, несмотря на то, что по разговорам — это государство является самым свободным для любого человека.
Значит, мы таки пересекли границу и если даже здесь я попаду на респаун, то возрождаться я буду уже на территории свободного государства и мне не грозит снова оказаться на каторге, где я провёл бы остаток своей игровой жизни. Печально только, что я приблизился к загадке Тангарона настолько близко, но найти там человека — передавшего мне записку равносильно тому, чтобы найти иголку в стоге сена.
Мой спутник обернулся и протянул мне свою руку.
— Ну что же вот мы и на границе, — сказал он, улыбаясь, — желаю тебе успехов в твоей дальнейшей борьбе за свободу. Здесь наши пути расходятся, так как для нас обоих будет лучше и безопаснее. Искренне надеюсь на то, что мы ещё встретимся! Бывай!
Я несколько опешил от такого поворота событий и машинально пожал протянутую мне ладонь. Всё же я предполагал, что мы пойдём вместе дальше. Он полез за пазуху, порылся в ней и протянул мне что-то маленькое. Это была тонкая веточка с небольшим зеленоватым толстым листиком на одном конце.
— Это веточка с дерева Пробуждения, — с серьезным тоном произнёс он. — Она растёт только в одном регионе на центральном континенте Империи Тлан — в самом сердце песков и поэтому оно способно выжить даже в самую жестокую засуху. Это знак нашего братства и если ты встретишь кого-то из наших просто покажи ему эту веточку, тогда они поймут, что ты друг и примут в свою среду.
— Спасибо, — пробормотал я, глядя на ветку Пробуждения. — Я обязательно запомню… Жаль, что мне нечего подарить тебе.
Он отмахнулся.
— Это не нужно. Иди спокойно, и да поможет тебе Свет Маниту! — напутствовал он меня, повернувшись, и мы разошлись. Наверно мы видели друг друга в последний раз.
Я ещё какое-то время стоял, глядя ему в след, а потом повернулся и зашагал в сторону большой разлапистой сосны, раскинувшей свои ветви в десяти метрах от дороги. Всё позади я надеюсь и теперь единственное, что я хочу больше всего в жизни — это выйти из игры хотя бы на время и полноценно отдохнуть.
Устроившись под старой кряжистой сосной, я посмотрел вверх. Небо было ясным и глубоким — только на западе уже виднелись серые тучи, предвещавшие скорое изменение погоды и наступление вечера. Можно было сидеть здесь и смотреть на него, не думая ни о чём и просто наслаждаясь спокойствием, которое царило вокруг. Прокрутив в голове события — прошедшие за последние пару суток, я пришёл к выводу, что если не принимать близко к сердцу все те проблемы, с которыми сталкивается любой игрок, мне не стоит опасаться, что со мной может что-то случиться. После моего ухода из деревни случилось столько всего и насыщенность событий просто зашкаливала, иной раз и за неделю не случалось ничего особо интересного, как за этот короткий период. Я удовлетворённо откинулся назад и прислонившись спиной к могучему стволу вызвал меню и нажал «Выход».
Оказавшись в реальности в своей тесной квартирке, я не мог не заметить — насколько разителен контраст между обширными пространствами виртуальной реальности и миром физической повседневности. А ведь особой разницы между ними практически нет — разве что темп событий в игре намного выше. Здесь никогда не испытаешь всего того, что там наваливается лавиной в течение одного игрового сеанса.
После стольких дней в игре я чувствовал себя полностью опустошённым — мозг и душа требовали свежего воздуха и длительного отдыха. Отстегнувшись от платформы, я открыл окошко для проветривания и вдохнул прохладного и чистого воздуха. За эти пару суток мой костюм совершенно пропитался потом и несмотря на усталость и голод я нашёл в себе силы протереть его спиртом и повесить сушиться. Бутылка уже заканчивается, кстати нужно будет снова сходить в супермаркет и купить ещё спирта.
Помывшись и надев свежее бельё, я подошёл к зеркалу. Волосы снова отросли — надо ещё не забыть сходить к моему парикмахеру и подстричься под ноль. Наверно я уже его самый любимый и щедрый клиент — настолько часто он меня видит, что он даже начал делать мне скидку на свои услуги. Но всё это на следующий день, сегодня я даже не стал есть — оставив это на завтра лёг на кровать. Я так долго ждал этого момента и едва моя голова коснулась подушки, я тут же уснул.
Проснувшись утром, я чувствовал себя великолепно и от вчерашнего равнодушия не осталось и следа. Я чувствовал себя настоящим британцем — здоровый сон, хорошее настроение, крепкий английский завтрак и паршивая погода за окном. Единственное, что осталось в холодильнике — три яйца и сыр. Я тут же выкинул его в мусорное ведро потому, что за время моего отсутствия он почему-то начал стремительно наращивать свою престижность путем покрытия себя мохнатой плесенью. Дор-блю — блюдо для гурманов, но я не настолько извращенец, чтобы использовать его в пищу. Как только яйца сварились, я быстро умял их, запив все это огромной чашкой крепкого кофе.
Во время завтрака я пролистывал сообщения и ленты соцсетей — давненько я не смотрел на мир через очки социальных медиа. И среди других были также сообщения от Джоби — она спрашивала куда я подевался и почему так долго не отвечаю. Конечно же я не мог рассказать ей о том в какую авантюру я влип, хотя пока что мне нравилось всё происходящее в Эраоне, разумеется, до тех пор, пока не запахнет жареным настолько, что я просто не смогу существовать спокойно, как бы цинично это не звучало.
А до тех пор я надеялся подзаработать достаточно деньжат, чтобы уехать из этой страны, где всё правительство свихнулось на почве эпидемиологической обстановки и попросту взвинчивает народ. Не сказать, чтобы я так сильно страдал от этой самоизоляции — ведь я, итак, не выходил из дома целыми неделями, так что мне это даже было на руку. По крайне мере я не выглядел подозрительным и не привлекал к себе лишнего внимания. Огорчало меня одно — это то, что границы между странами закрыты и я не могу полететь в Сингапур к Джоби, как я ей обещал приехать к зиме, а сейчас уже осень и конца края для всего этого сумасшествия даже и не видно.