Дистанция сокращалась с каждой секундой, а все было не ясно, кто же у нас на курсе. Медлить далее было невозможно.
— Давай предупредительный выстрел! — приказал я Катальникову.
Через несколько секунд в поздние сумерки грохнула пушка, и пламя, вылетевшее из ее ствола, осветило все вокруг. Все, в том числе и вражеские катера; теперь сомнений в этом не оставалось — у нас катеров такого типа не имелось. Оставалось неясным, откуда они появились у фашистов… Но времени на раздумья и удивление не оставалось, — передний из тех катеров вдруг начал отворачивать вправо, в сторону берега. Ни я, ни Катальников сперва не поняли зачем. Однако почти тотчас все прояснилось: он старается прикрыть свою группу дымзавесой.
— А ведь из-за завесы они нас и атакуют! — сказал Катальников.
— Ветер им помешает! — откликнулся я. — Видишь, как он гонит и рвет дым? Но прикажи усилить наблюдение с левого борта!
Катальников дал команду, боцман Коробков развернул свой ДШК на левый борт. Пушка же продолжала стрелять по головному катеру. Но нас качало, а кроме того, враг постоянно менял курс, устремляясь на ближний разрыв, успеха не было…
— Четыре катера, левый борт сто пятьдесят градусов! — доложил от ДШК расписанный здесь по-боевому «вторым номером» сигнальщик Липнягов.
— Открыть огонь! — приказал Катальников.
Немцы тоже начали стрелять. Трассы огня скрестились над морем… И почти тотчас по курсу группы катеров вздыбились подсвеченные огнем всплески — это наша пушка перенесла огонь по более опасной цели. Тем более что катер, который ставил дымзавесу, скрылся в черной туче.
— Катальников, радиста наверх — и открытым текстом в эфир, в штаб ОВРа: «Веду бой с катерами противника!»
Через минуту радист старшина 2-й статьи Иван Дударов уже докладывал о том, что приказ исполнен. И в это же мгновение мы увидели: прямо по курсу, кабельтовых в двух, катер врага! И тут же огненные трассы хлестнули по ограждению рубки. Катальников ойкнул, пригнулся…
— В ногу… Но не уйду с мостика, пока бой!
— На таран иди, вот что, — приказал я. — На самом полном!
Катальников понял, дернул от себя ручки машинного телеграфа, потом крикнул что-то в переговорную трубу связи с моторным отсеком… Катер, который и до этого шел полным ходом, буквально рванулся с места. До врага, казалось, оставались считанные метры. Немцы поняли, что сейчас должно произойти — их катер, взревев моторами, развернулся буквально на месте и скрылся в черной туче. Тут же отвернули в тучу и остальные немецкие катера.
— А ведь он думал, что мы пристопорим ход и тогда его четверка сможет расстрелять нас в упор. Так что, командир, твое решение было правильным. — Катальников вздохнул тяжко и долго. — А ты не заметил, что катер-то у них на двух подвесных моторах?
От пулемета ДШК раздался доклад о том, что с кормы подходят силы поддержки дозора — бронекатера Вадима Чудова…
— Что случилось? — почти тотчас спросил в мегафон Вадим.
— Вели бой с катерами противника. К фарватеру не допустили.
Потом этот же вопрос задал мне и старшему лейтенанту Никите Катальникову сам командир ОВРа Ленинградской военно-морской базы капитан 1-го ранга Богданович. Выслушал наши доклады, пожал плечами, удивленно и сердито произнес:
— Какой бой и с какими катерами? У немцев здесь нет ничего, кроме шлюпок!.. Бой с фантомами — за это наказывать надо! Обоих, и самым строгим образом!
— Но, товарищ капитан первого ранга, кто же тогда прострелил дюжиной пуль ограждение рубки моего катера и одной из них — мою собственную ногу? — тихо, в своей манере, спросил Никита Катальников.
— И верно, кто? — откликнулся Богданович.
…Через несколько суток разведка доложила, что это были за катера. Немцы, убедившись, что наличными силами своих задач выполнить не смогут, по железной дороге привезли в Стрельну пять малых катеров типа «штурмбот». Каждый из них мог взять на борт магнитно-акустическую мину, имел на вооружении по два авиационных пулемета, команду до пяти человек.
Два подвесных мотора гарантировали катеру скорость более чем 22 узла. Так что старший лейтенант Никита Катальников все разглядел верно — несмотря на перипетии боя и свою рану.
А. ОБУХОВ,
капитан-лейтенант, командир отряда 2-го ДСК
«Старый большевик» не спускает флага
Сторожевой катер СК-122 строили в Ленинграде во вторую блокадную зиму. Деньги на его постройку собрали старые большевики города на Неве, в их честь он и был наречен — «Старый большевик».