30 июля МО-103, которым я командовал, принял топливо и воду. Закончили с делами, поели, и в это мгновение дальний, но сильный взрыв отдался в корпусе катера. Секунд через десять я уже стоял на верхней палубе.
— Столб дыма, левый борт сорок пять градусов! — крикнул мне вахтенный сигнальщик Василий Вяткин.
Все, кто был на палубе, на пирсе, повернулись в ту сторону.
— Там же как раз наш МО-105! — ахнул боцман Ефим Зверев. — Неужели подорвался на мине?
— Товарищ гвардии старший лейтенант, семафор. Вам в управление дивизиона, — доложил Вяткин.
— Добро. Передать помощнику: боевая тревога, корабль к бою и походу приготовить!
Колокола громкого боя прозвучали почти сразу. Я услышал это, пробегая по набережной в сторону штабного домика.
В большой комнате, которую занимал комдив гвардии капитан-лейтенант Василий Карпович, находились дивизионный штурман гвардии капитан-лейтенант Мигран Хазеев и связист гвардии капитан-лейтенант Михаил Горшков. Расположившись у стола, они изучали карту — по ней жирной чертой пролегала линия дозора.
— Здравствуй, — не дал мне доложить комдив. — Вот тут, — ткнул он прокуренной трубкой в точку, помеченную на черте, обозначающей на карте линию дозора, — немецкая подводная лодка торпедировала МО-105.
— Как — торпедировала? — не сдержался я. — Откуда известно?
— Пост СНиС с острова Роунти доложил. Они и лодку видели, подвсплыла. Тебе приказ: немедленно выйти в дозор, нести его только на ходу. Лодку найти и уничтожить. Вопросы есть?
— Никак нет. Разрешите идти?..
Обратный путь показался мне втрое длиннее. Я бежал, а до корабля все еще было далеко. Но вот, наконец, и сходня. Возле нее мой помощник — гвардии мичман Яков Карнаухов.
— Товарищ командир, корабль к бою и походу готов!
— Есть! Соберите команду на баке.
Вскоре в строю стоял весь экипаж. Я объяснил морякам, что немецкая лодка утопила МО-105, что погибли наши товарищи, о том, что нам приказано выйти в море, найти и уничтожить лодку.
В 13 часов 30 минут МО-103 отошел от пирса.
Двенадцать миль до линии дозора — почти полчаса полного хода. Наконец вдали слова показался остров Роунти. На душе тревожно, наверное, не только у меня: на мостике тягостное молчание, наверняка всех беспокоит один вопрос: где лодка? Наконец пришли в точку, в которой корабли обычно сменяют друг друга в дозоре. На катере объявлена боевая тревога. Все стоят по местам. Через каждую минуту получаю доклад акустика Юрия Певцова.
— Горизонт чист! — звонко выдает раструб переговорной, и все, кто находится на мостике, вздыхают: чист!
Но вот на мостик поднимается кок.
— Товарищ командир, ужин готов. На первое — суп гороховый, на второе — макароны по-флотски, на третье — компот. Прошу снять пробу.
А я думаю, какой уж тут ужин, если совсем рядом легкий ветерок гонит по волне куски дерева — обломки МО-105. Они напоминают о погибших товарищах, о вражеской лодке… Чтобы не обидеть кока и не подавать дурной пример, кое-как проглотил несколько ложек супа — он показался мне горьким. Макароны же были вовсе безвкусными…
— Раздавать повахтенно. Карнаухов, объявите готовность-два. — Я отошел на правую сторону мостика. Здесь стояла разножка. Но не сел — просто привалился к фальшборту, посмотрел сперва в нос, затем в корму.
Комендоры ужинали прямо у пушки. Конечно, если это можно было так назвать, «ужинали».
Посмотрел на часы — было уже 18.30.
— Помощник, второй смене ужинать.
— А вы сами, товарищ командир? — интересуется Карнаухов.
— Я снимал пробу.
— Видели мы — как.
— Так… Ужинай, помощник.
— Уже. Тревогу играть?
— Что-то я не заметил. А с тревогой еще минут с десяток подождем.
А ровно через десять минут все, кто был на мостике, услышали доклад сигнальщика — гвардии краснофлотца Вяткина:
— Три белые ракеты, левый борт сорок градусов, дистанция двадцать семь кабельтовых!
Белые ракеты — лодка. Так обусловлено таблицей условных сигналов. Мы подворачиваем и самым полным ходом идем на катер, который дал сигнал.
Вот и «каэмка», на ее борту номер — 910. Это с нее обнаружили лодку, дали ракеты. Подлетаем к борту, двигатели — стоп.
— Шли мы над ней, товарищ гвардии старший лейтенант. Под собой врага видели, да нечем было ударить!
— А куда она делась? — в мегафон же спросил я.
Конечно, с учетом навигационных особенностей района лодка должна была идти на вест, другого пути не виделось. Командир СК-910 подтвердил, что так оно и есть.