Однако обеспечивать сражающийся гарнизон всем необходимым становилось все труднее. Вот почему Ставка Верховного Главнокомандования приняла решение об эвакуации защитников Ханко. Эвакуация гарнизона началась 26 октября 1941 года.
31 октября отряд кораблей, в составе минзага «Марти», эсминцев «Стойкий» и «Славный», БТЩ Т-207, Т-210, Т-215 и Т-217, пяти катеров МО, вышел на Ханко для эвакуации артполка. 240 миль — через минные поля, мимо берегов, на которых фашисты расположили своих наблюдателей и батареи.
Холодный ветер гнал по морю студеную крутую волну. Вода перекатывалась через корабли, застывала льдом. Краснофлотцы и старшины едва успевали скалывать лед с орудий и пулеметов, с кранцев первых выстрелов…
Ночью в правом параван-охранителе «Марти» взорвалась мина. Страшной силы удар обрушился на корабль. Нас, находившихся в это время в штурманской рубке, отбросило в угол. Включилось аварийное освещение.
— Гирокомпас стал! — сказал, поднявшись, Кононов. — И все электронавигационные приборы.
С ходового мостика доложили, что поврежден электропривод руля.
— А ведь корабль водит. Он вышел из протраленной полосы, — забеспокоился Кононов и крикнул в раструб переговорной трубы: — Перейти на ручное управление рулем, держать по магнитному компасу!
Через некоторое время, когда была введена в строй корабельная трансляция, прозвучала информация. Выяснилось, что от взрыва мины сместились и дали течь котлы, получила повреждение машина, и «Марти» потерял от этого почти треть мощности главных машин. Командир БЧ-5 Губанков руководил всеми работами в машине: нужно было дать ход в 14 узлов. Только в этом случае можно было прийти на Ханко еще затемно.
И вот Ханко, гавань. Мы принимаем артиллеристов, их орудия, боезапас и продовольствие. Всего свыше 300 тонн.
Мещерский вызывает на ходовой мостик командира БЧ-2 Линдермана, назначает его командиром посадки — это означает, что командиру БЧ-2 надо распределить людей на поход.
Почти сразу же за боновыми заграждениями, прикрывающими вход в гавань Ханко, в параване БТЩ, который шел впереди нас, взорвалась мина. Капитан 1-го ранга Мещерский приказал выставить по бортам наблюдателей с длинными шестами.
То и дело с палубы слышались их громкие доклады:
— Плавучая мина, правый борт — десять метров!
— Мина прошла правый шкафут!
— Мина проходит хорошо! Мина за кормой!
Но только мы вздохнули облегченно, как снова:
— Плавучая мина, левый борт — пять метров!
Минзаг идет вперед. Мина, которую моряки поддерживают шестами, проплывает вдоль борта. Я подошел к репитеру гирокомпаса, но вместо того, чтобы попытаться взять пеленг по какому-то береговому ориентиру, вытягиваю шею и пытаюсь разглядеть «рогатую смерть», которая проходит рядом.
— Мина за кормой!
И снова взрыв в параване БТЩ.
Беснуется холодный ветер, гонит волну. Летят водяные брызги, они достают и сюда, на крыло ходового мостика, где расположен репитер. Я все еще стою тут и не чувствую холода, как, наверное, не чувствуют его десятки краснофлотцев, старшин, командиров, которые несут вахту у орудий, пулеметов, дальномеров, по противоминной обороне.
На ГКП, главном командном пункте, темно. Только светятся шкалы на тахометрах, на счетчиках лага, на машинных телеграфах. Тихо. Лишь изредка Мещерский подает команды вахтенному командиру или рулевому. И бросает короткое «есть!» в ответ на доклады о взрывах мин в стороне от нашего корабля, о том, что рядом с нами они «проходят хорошо». На крыло мостика выходит старший штурман Константин Кононов и что-то говорит командиру. Потом поворачивается ко мне, интересуется, не укачался ли я, часом, что так долго торчу здесь.
— Вспышки выстрелов, правый борт семьдесят градусов! — докладывает сигнальщик.
— Это батареи мыса Юминданина, — громко, чтобы все слышали, говорит Мещерский.
Тяжелые снаряды не долетают до нас. Всплески видны по правому борту.
4 ноября 1941 года, пробивая путь уже во льдах, «Марти» и другие корабли пришли в Кронштадт, а затем проследовали по Морскому каналу в Ленинград.
Мы выгрузили на набережную у Масляного буяна более двух тысяч бойцов и командиров, шесть десятков орудий, много винтовок и пулеметов, артиллерийского и винтовочного боезапаса, продовольствие.
Для минного заградителя «Марти» этот поход стал последним в 1941 году. Корабль поставили к причалам одного из ленинградских заводов, на ремонт.