— Давай сюда, — потеснился Вася Хохлов. — Говорят, у тебя «Беломор» завелся?
— Прошу! — За плетеный шнурок я вытащил из кармана брюк кисет, подарок незнакомой девушки с Урала. — Только извини, мой «Беломор» в газету завернут.
— Можно и такой, — согласился Вася. — Мы люди не гордые.
— Глядите-ка, прожектор с форта Ино! — Голос старшины 1-й статьи Ивана Лукина был тревожным.
Все повернули головы в сторону луча света, который подбирался к кораблям с правого борта.
— Сейчас нащупает, — спокойно сказал Вася Хохлов.
— Типун тебе на язык! — сердито бросил боцман.
Но прожекторный луч все-таки лизнул ТЩ-58, высветив еще какие-то корабли. И почти тотчас на северном берегу залива сверкнули три вспышки. Надо ли говорить, что ожидание выпущенных снарядов не из приятных. Не успел я и подумать об этом, как у правого борта взметнулись три водяных столба, подсвеченных огнем. Потянуло запахом взрывчатки. Прожекторный луч все еще упирался в корабли конвоя. На полных ходах неслись катера МО, оставляя за собой пелену дымовой завесы. Но фарватер хорошо пристрелян врагом. За первым залпом последовал второй, третий… Перелет. Недолет.
— Вот тебе, боцман, и вилка! — заметил Вася Хохлов.
Прибежал комиссар — старший политрук Евгений Семенович Корсуков.
— Хватит разговорами заниматься! Аварийной партии готовность номер один! Остальным в укрытие, на левый борт за надстройку!
Я в аварийной партии. Мне надо захватить пару клиньев и кусок кабеля — боевой сросток. Взял что полагается. Донести имущество мне помог Тима Горягин. На месте уже были Гопанович, комиссар Корсуков, Хохлов, машинист Леша Кряжев, еще кто-то из моряков, в темноте не разобрать. Места было мало, и то, что принесли, пришлось под фальшборт положить. А там волна плещет. Правда, не сильно, лениво, но вполне достаточно, чтобы мое имущество намокло. Конечно, если бы я поторопился, вот тогда… О том, что было бы «тогда», додумать мне не пришлось: резкий удар в носу корабля, столб огня и дыма. Рядом со мной кто-то упал. Потом еще кто-то. Этот человек свалился сверху, с трапа…
— Пожар в артиллерийском погребе, аварийной партии в нос! — услыхал я голос командира — старшего лейтенанта Михаила Михайловича Геращенко.
Кто-то сунул мне в руки огнетушитель. Обернувшись, я понял, что это был Тима Горягин. Бежать у нас не получилось — на палубе лежали наши товарищи. В свете пожара я разглядел старшину команды машинистов старшину 1-й статьи Андрея Торговкина. Он стонал. Вася Хохлов лежал, уткнувшись лицом в ватервейс, и я понял — погиб. В неестественной позе лежал Леша Кряжев. На него навалился старший краснофлотец Петр Мишин.
Перебираясь через листы вздыбившейся палубы, я пробрался на бак. Слева зияла огромная дыра. Из нее рвался огонь.
— Ящики со снарядами горят! — крикнул старший краснофлотец Гена Баклицкий.
— Давай огнетушителем!
Проку от огнетушителей оказалось мало. Мы решили размотать пожарный шланг, уложенный в специальной корзине на баке. Нам с Геной помогал боцман Иван Лукин. Когда справились с ним, боцман подскочил к мостику и громко крикнул:
— Товарищ командир, прикажите в машину, чтобы воду дали!
Секунд через двадцать шланг зашевелился, но из ствола не пролилось ни капельки. Тугие струи ударили в разные стороны по всей длине шланга.
— Иван! Шланг осколками посечен! — крикнул я.
— Вижу! — ответил боцман, вытаскивая нож-бебут.
Один удар — и шланг рассечен. Оставшейся части как раз хватило до отверстия, через которое мы и направили воду в погреб. Ящики зашипели, выбрасывая пламя и искры, огонь начал сдаваться. Вскоре погреб был наполовину затоплен, но из него продолжал валить черный дым. Как раз к этому времени на бак прибежал минер старшина 2-й статьи Василий Смирнов. Он притащил второй шланг, и боцман приказал Василию направить струю воды на второй очаг пожара, который бушевал возле пулемета. На баке снова появился Гена Баклицкий, в каждой руке по огнетушителю.
— Прыгай в погреб, там огонь полыхает по правому борту, нам до него не добраться! — приказал боцман.
Гена спрыгнул прямо в воду. Через несколько минут с пожаром было покончено. Боцман Лукин доложил об этом на мостик, а я ушел исправлять электрооборудование. Освещения, считай, на всем корабле нет. Остальные моряки во главе с боцманом Лукиным трудились на палубе. Они разбирали вздыбленную палубу, помогали нашему доктору — лейтенанту медицинской службы Николаю Захаревичу. Как выяснилось позже, ранены были комиссар Корсуков, командир БЧ-5 Гопанович, старшина команды машинистов Торговкин, командир отделения Кряжев. Погибли Василий Хохлов, рулевой Иван Светлов…